Кресли Коул - Если обманешь

Час за часом Итан сидел у изголовья кровати, следя за тем, как поднимается и опадает ее грудь, страстно желая, чтобы она не сдавалась… еще один вдох… еще один выдох…

Между провалами в горячечное забытье, которые, казалось, длились сутками, она слышала, как Итан разговаривал с ней.

Хриплым голосом умолял ее:

— Мэдди, девочка, не покидай меня. А иногда безапелляционно заявлял:

— Тебе никогда не отделаться от меня, — и добавлял, чтобы смягчить впечатление: — Так что лучше… оставайся со мной.

Иногда начинал ругать ее, и при этом кричал так громко, что ей казалось, будто от крика сотрясалась кровать:

— Ты не можешь так поступать. Забери мое проклятое сердце, а потом можешь уходить! Думаешь, я не последую за тобой?

Мэдди знала, что он постоянно находится рядом, чувствовала все его движения и воспринимала слова, но не могла поднять тяжелые веки или заговорить.

Ночами, крепко обнимая, он грел ее и шептал ей в волосы:

— Тебе ведь нравится идти наперекор. Тогда докажи всем, что они не правы, и поправляйся. — Он стискивал ее бедро. — Девочка моя, они не знают, какая ты у меня сильная.

Иногда она слышала другие голоса — наверное, врачей, а временами — голос пожилой женщины с шотландским акцентом.

Как раз сейчас женщина говорила:

— Итан, эти врачи делают все возможное.

— Этого недостаточно, — рявкнул он в ответ, а потом обложил этих врачей такой бранью, какой Мэдди в жизни не слышала. Это произошло сразу после того, как он вытолкал их из комнаты и захлопнул дверь, в результате чего Мэдди обдало волной прохладного воздуха.

В конце концов, ее веки перестали казаться слишком тяжелыми, так что она смогла открыть глаза. Несколько секунд из-за света она моргала и щурилась. Потом она распознала зыбкую фигуру Итана у кровати, но ей пришлось некоторое время ждать, пока не сфокусируется зрение.

Он приглаживал рукой растрепанную шевелюру, в то время как его хмуро разглядывала красивая рыжеволосая дама.

— Она скоро очнется, Итан. Горячка пошла на убыль.

— Они еще вчера говорили это. А она до сих пор не очнулась!

— Если бедная девочка сейчас придет в себя, ты ее до смерти напугаешь. Уже сколько дней не бреешься и не меняешь одежду. Выглядишь полубезумным.

— Находишь меня полубезумным? Что ж, я на грани. Итан зашагал по комнате.

— Ты должен успокоиться, — сказала она. — То, что ты злишься на врачей, не поможет твоей жене. — Она скользнула взглядом по Мэдди, отвела глаза и тут же снова вперила взор в ее лицо. — Но такое громыхание дверью может разбудить ее.

— Что ты?.. — Плечи Итана напряглись. — Ты хочешь сказать, она?..

— Ты не говорил, что у нее прекрасные синие глаза. Обернись, сын.

Итан резко повернулся назад и навис над кроватью. Мэдди ошеломленно посмотрела на него.

Женщина сказала что-то по-гэльски, и Итан, нахмурившись, провел рукой по своей бороде, затем замер и сдвинул брови.

Сколько времени он провел с ней?

Итан с таким страстным желанием смотрел на нее, но, похоже, пересилил себя и попятился назад.

— Тебе нужно попить, — вдруг сказал он, бросившись к стоявшему неподалеку кувшину. Она слышала звяканье кувшина о стакан, пока он наливал для нее питье.

Дама бросила неодобрительный взгляд в сторону Итана, потом обратилась к Мэдди:

— Меня зовут леди Фиона, я твоя свекровь, и я очень рада сегодняшнему знакомству с тобой.

Итан вернулся к кровати со стаканом.

— Где я? — спросила Мэдди.

Он приподнял ее голову, чтобы удобнее было пить.

— Ты в Лондоне, в нашем городском доме. — Мэдди жадно припала к стакану и, похоже, не успевала глотать. — Полегче, — пробормотал он.

Когда Итан убрал почти опустевший стакан, Мэдди спросила:

— Коррин?

— Я не смог найти ее, но мои люди ищут в Париже. Мэдди, я не думаю, что она заболела.

Мэдди озабоченно прикрыла глаза, но тут же открыла, испугавшись, что может снова заснуть. Итан потер шею.

— Но Беа…

— Ее нет, — прошептала она. — Я знаю.

Леди Фиона сказала что-то на гэльском языке, потом перешла на английский:

— Итан, почему бы тебе, не пойти и не привести себя в порядок, пока я пообщаюсь со своей невесткой?

Итан постоял в нерешительности, потом они с матерью, похоже, обменялись взглядами.

— Очень рад, что тебе лучше, девочка, — угрюмо пробормотал он, прежде чем повернуться к двери. Когда он покидал комнату, Мэдди показалось, что он вытер глаза рукавом. «О, Итан».

После его ухода леди Фиона заметила:

— Сказать, что он беспокоился о тебе, — значит, ничего не сказать. — Она присела на край кровати. — Думаю, у тебя накопилось много вопросов…