Моника Маккарти - В огне страсти

— Потому что сейчас ты пригласишь леди Кэтрин на танец.

Арчи даже не попытался скрыть веселое изумление:

— И с какой стати я должен совершить столь благородный поступок?

Уголок рта Дункана дернулся вверх.

— Потому что уж такой ты человек. — Он помолчал. — Просто тебе нужно время от времени об этом напоминать.

Это было ужасно. С ними никто не разговаривал. Джинни понимала состояние Кэтрин, чувствовала, с каким трудом она держала себя в руках. Девушка по собственному опыту знала, что только гордость помогает леди Кэтрин удержаться от слез.

Воспоминания о годах, последовавших за скандальным побегом матери, обрушились на Джинни жаркой болезненной волной. Позор. Стыд. Одиночество.

Она подняла взгляд и увидела, что рядом с ними стоят Дункан Кэмпбелл и его кузен, один из самых могущественных людей в Шотландии.

Джинни едва слышала голос Аргайлла, говоривший положенные слова представления. Она не могла отвести глаз от мужчины, стоявшего перед ней. Не могла скрыть свою горячую благодарность.

Боже милостивый, когда он так близко, то выглядит еще привлекательнее! Синие глаза и черные волосы — от этого сочетания захватывает дух. Четкие черты его лица были словно вырезаны острыми углами и прямыми линиями. Он оказался моложе, чем ей показалось сначала; ее ввело в заблуждение впечатление властности и решительности. Наверное, он всего на несколько лет старше ее.

И высокий — гораздо выше, чем ей казалось. Джинни была ростом пять футов и шесть дюймов, а он возвышался над ней почти на фут, но не угрожающе, а на удивление успокаивающе. А плечи… ее охватил странный трепет. Широкие и мощные, черная ткань камзола едва не трещала на крепкой груди.

Он обладал сложением и духом воина — мужчины, который будет оберегать и защищать до последнего вздоха.

Он взял руку леди Кэтрин и склонился над ней, потом проделал то же самое с рукой Джинни.

От первого же прикосновения дыхание у нее перехватило. Джинни словно окатило жаром, и каждая клеточка в ее теле ожила. Она хотела, чтобы он держал ее за руку вечно. Их взгляды встретились, и Джинни поняла, что он заметил ее реакцию. А может быть, и сам ощутил то же чувство, потому что ладонь не отпускал. На мгновение Джинни показалось, что и не отпустит, но тут он неохотно убрал свою руку.

Сердце ее колотилось слишком быстро, а внутри все словно металось, как лодка в шторм.

Что с ней происходит?!

Мужчины по очереди задали им несколько вежливых вопросов, и даже звук голоса Дункана странно действовал на Джинни. Густой низкий тембр и чувственный ритм гэльского языка словно проникали ей прямо в душу.

Кузены переглянулись, и Аргайлл сказал:

— Я слышал, что сейчас начнется рил. [3] Рил — быстрый шотландский танец, а также командная спортивная игра. Почту за честь, если вы согласитесь потанцевать со мной, леди Кэтрин.

Выражение облегчения, возникшее на лице девушки, заставило сердце Джинни затрепетать от счастья. Пригласив Кэтрин на танец, Аргайлл — первый после короля по могуществу в этом зале — оказал ей невероятную поддержку.

Леди Кэтрин с радостью согласилась, и Джинни подняла взгляд на мужчину, стоявшего перед ней.

— Спасибо, — прошептала она. — Он кивнул, не делая вид, что не понял. — Вы даже представить себе не можете, что это для нее значит.

Уголок его рта приподнялся.

— Думаю, понять нетрудно.

Их взгляды встретились, и между ними что-то промелькнуло. Нечто сильное и значительное. Джинни испытывала странное ощущение — ей казалось, что она в точности понимает, что он имеет в виду.

— А вы, миледи, согласитесь со мной потанцевать?

В данный миг она пошла бы за ним куда угодно, если бы это означало, что можно побыть рядом чуть дольше. На лице Джинни расплылась улыбка.

— С удовольствием.

Он взял ее за руку и повел в центр зала.

Джинни надеялась, что он никогда ее не отпустит. Будущее внезапно показалось ей волнующим и полным радужных надежд.

После двух недель тайных встреч Джинни еще сильнее убедилась, что Дункан — ее мужчина.

И риск был оправдан.

Сердце ее трепетало, как крылышки колибри. Предвкушение счастья и опасность — неизъяснимое сочетание. Все ее чувства обострились, она прислушивалась к каждому шороху. Длинные узкие коридоры, освещенные факелами, казались запретным лабиринтом, состоявшим из холодного камня и темных теней.

Надвинув пониже капюшон плаща, она старательно прятала лицо, бесшумно пробираясь по извилистым переходам замка, медленно выбирая путь к большому залу.