Кэндис Кэмп: Вечерняя песня

Ярко-рыжие волосы Алины, перехваченные лентой, скрывались под тюрбаном из шелковой ткани и вуалью. Еще одна вуаль закрывала лицо, оставляя открытыми только глаза. Остальные элементы костюма тоже были составлены главным образом из тонких прозрачных полотнищ. Одно прикрывало спину, концы скрещивались на груди и завязывались на шее. Полотнище другого цвета, но такое же тонкое, прикрывало грудь, перекрещиваясь на шее, и завязывалось на спине. Эти полотнища ни в коей мере не скрывали крепкую, высокую грудь девушки, и ей пришлось повязать под них два небольших платка.

Бедра Алины охватывал широкий пояс с крошечными колокольчиками, украшавшими также ее ноги и кисти рук. С пояса почти до пола спадало несколько разноцветных широких полос, тоже довольно прозрачных. Когда девушка танцевала, полосы очень красиво развевались в такт движениям, взмывая вверх и плавно опадая. А когда Алина кружилась, они разлетались в стороны, открывая любопытным взорам ее стройные ножки. Это был дорогой и необычайно красивый костюм из тончайшего шелка. Но девушка чувствовала себя в нем практически голой, особенно, когда Джирт окидывал ее тело похотливым взглядом, или в те минуты, когда входила в огромную залу, где ее ждали жадные, раздевающие, взгляды мужчин.

— Больше я не надену на себя это! — прошипела Алина сквозь зубы, когда Джирт, согнувшись,

выдергивал из деревянного щита ножи, воткнувшиеся в нескольких дюймах от ее ног.

— Не будь дурой. Когда ты пойдешь танцевать, эти страстные рыцари засыплют нас золотыми монетами.

— А я о чем говорю? — процедила Алина сквозь зубы. — Они же полезут лапать меня.

— О, — усмехнулся Джирт, — я совсем забыл, ты ведь у нас слишком хороша для подобных вещей, не правда ли? Или, может быть, все дело в твоей холодности?

— Да, я для этого слишком хороша, — быстро ответила девушка, желая показать Джирту, что запугать ее не удастся. — Танцовщица и проститутка — далеко не одно и то же.

Джирт метнул на Алину злобный взгляд.

— На твоем месте я не изображал бы недотрогу, а держался бы попроще.

— Ты мне угрожаешь? — Алина отличалась сильным, решительным характером и никогда ни в чем не уступала даже мужчинам. Под одеждой она всегда носила нож, закрепленный на бедре ремнем, и, в случае необходимости, могла постоять за себя. По этой же причине во всей ее каждодневной одежде и костюмах для выступлений была прорезь, через которую в минуту опасности девушка могла выхватить нож.

— Нет, не угрожаю. Просто в один прекрасный момент мое терпение может лопнуть.

В эту минуту карлики завершили свой шутовской номер, и Джирт, ловко подбрасывая в воздух ножи, направился к тому месту, откуда их метал. Зрители одобрительно закричали и затопали ногами, а Алина с грустью подумала, что едва ли что-то могло больше возбудить шумную толпу, чем возможность трагического исхода опасного номера, тем более что она молода, хороша собой и практически раздета.

Повернувшись к девушке спиной, Джирт приступил к наиболее сложной части номера — метанию ножей через плечо, не глядя. Одно или два лезвия вошли в дерево, просто чудом не задев девушку, но та даже не вздрогнула. Алина догадывалась, Джирт делает это нарочно, чтобы запугать ее, но верила в безукоризненность его мастерства и знала, что он не захочет портить красоту, которая приносит труппе едва ли не главный доход.

С каждым новым броском ножа шум в зале становился все громче, заставляя девушку нервничать. Она с беспокойством оглянулась на возвышение, где сидел хозяин замка. Если там есть женщины, то в их присутствии мужчины будут хотя бы как-то сдерживаться. Алина немного успокоилась, увидев рядом с хозяином замка, лордом Кэмбруком, трех леди. Но потом взгляд девушки упал на другого мужчину, сидящего за столом, и сердце ее встрепенулось.

Это был самый красивый мужчина, которого Алина когда-либо видела. Черные, как смоль, волосы, и такие же черные густые брови. Довольно высокие скулы, прямой нос и красиво очерченные губы, на которых играла едва заметная улыбка. При тусклом свете свечей Алина не могла рассмотреть цвет его удивительных глаз под сенью темных ресниц, но оторваться от них была просто не в силах. Хотя незнакомец сидел за столом, было ясно, что ростом и красотой тела Господь его тоже не обидел, как, впрочем, и шириной плеч. Он был одет в мягкий синий бархат, а кольцо с рубином, красовавшееся на пальце, ярко блестело в свете свечей.

Алина ни на минуту не сомневалась, что он выглядел бы таким же ослепительно красивым в любой одежде, даже в монашеской рясе, хотя вряд ли сошел бы за священника. Слишком много чувственности таилось в его губах, слишком сильным и, крепким было стройное тело, а глаза изучали Алину с нескрываемым интересом. Он смотрел на нее, не отрываясь, не обращая ни малейшего внимания на человека, так искусно метающего ножи, и даже не вздрагивал, когда лезвия едва не вонзались в тело Алины.

Читать дальше