Лаура Гурк: Сама невинность

– Она была пожилой женщиной, и, вероятно, не в своем уме. Давайте закроем дело, джентльмены.

Ричард засунул руку в карман и достал несколько свернутых листков бумаги.

– Так как сегодня твой день рождения, я подумал, что ты получишь истинное удовольствие, заполняя все необходимые бумажки.

– Ни в коем случае, – ответил Мик, качая головой, – тело было найдено в Темзе. Ты представляешь речную полицию. Одно из преимуществ моей работы – это возможность выбирать дела, с которыми я работаю, ты же не можешь делать то же самое. Это твое дело.

– Уверен, что не хочешь этим заняться? Ты знаешь эту женщину.

Мик нахмурился и снова посмотрел на мертвое тело.

– Я знаю?

– Дело Клэпхема. Мы вели его вместе. Ее муж Генри Клэпхем был арестован и помещен в Ньюгейт [5] Ньюгейт (Newgate) – печально известная лондонская тюрьма. Была построена в 1188 г. по приказу Генриха II, неоднократно перестраивалась, в XVII в. сгорела в Великом пожаре и была заново восстановлена. Действовала до 1902 г. В ней содержали как людей из низших сословий, так и из высших – последние имели возможность «купить» одиночную камеру и более комфортные условия. Первые же содержались в ужасных условиях. Так Ньюгейт выглядел в XIX в. . Через несколько недель другой заключенный убил его. Это было двенадцать лет назад. Мы брали у нее показания. И она была на судебном процессе, когда мы выдвигали обвинение.

Мик покачал головой.

– Парень, у меня так много дел, что я могу считать себя счастливцем, если вспомню детали дела, которое вел два года назад. А ты говоришь про двенадцать лет!

– Начинаешь терять память? Вот что делает старость с человеком.

Мик отвернулся.

– Меня ждут настоящие дела. Я ухожу.

Мик вышел из морга и направился в своей временный офис. Едва он сел за стол и снял пиджак, как к нему подошел Дэвид Флетчер, один из констеблей.

– Пока вас не было, вам пришло сообщение из отделения на Боу-стрит. Билли Маккей звонил, чтобы сказать, что сегодня ваш день рождения будут отмечать в «Белой лошади», а не в «Голове вепря». И де Витт хотел поговорить с вами. Он сказал, чтобы вы зашли к нему тотчас же, как вернетесь.

Мик совершенно точно знал, по какой причине начальник хотел его увидеть, и этой причиной была не шутка в честь его дня рождения. Почему из всех возможных дней де Витт именно сегодня решил устроить ему выволочку?

Первые слова, вырвавшиеся у главного инспектора, подтвердили догадку Мика.

– Ты что, совсем сошел с ума? – проревел де Витт, едва Мик вошел в его кабинет и закрыл за собой дверь. – Ты знаешь, кто такой Роджер Эллертон?

Мик пожал плечами.

– Он сказал, что он сын графа.

– Он сын графа Чедуика! – главный инспектор схватился руками за свою почти лысую голову, от чего оставшиеся волосы встали дыбом. Он сорвался на крик. – А Чедуик доводится кузеном министру внутренних дел. А министр внутренних дел является главой Скотленд-ярда, если ты забыл об этом!

Мик медленно выдохнул. Нет, он больше не находится на пути в ад, он уже был в аду.

Де Витт распорядился, чтобы сэра Роджера немедленно выпустили, сделал Мику строгий выговор и лишил его жалования за один день работы. Затем он напомнил Мику, что люди, подобные сэру Роджеру, не могут быть арестованы, и дал понять, что если в будущем нечто подобное повторится, Мик будет временно отстранен от работы. Когда Мик направился к выходу, де Витт заговорил снова, на этот раз более спокойным голосом.

– До того, как ты уйдешь, я хотел сказать тебе еще одну вещь.

Мик обернулся.

– Сэр?

Де Витт ухмыльнулся.

– Что ты думаешь о своем новом месте работы?

– Прекрасное место, – ответил Мик с гримасой, отдаленно напоминающей улыбку. – Когда я смогу вернуться в свой старый офис?

– Через несколько дней. Когда высохнет краска.

Мик кивнул, прекрасно понимая, что его офис не нуждался в покраске.

– Какого цвета он будет теперь? Пурпурный?

Де Витт покачал головой.

– Нет, желтовато-зеленый.

– Мой любимый цвет, – Мик знал, что де Витт пошутил насчет цвета, но он не шутил насчет сэра Роджера и возможного временного отстранения. Он спустился к себе и постарался отнестись философски к полученному выговору, но он не мог побороть некое чувство разочарования.

В отличие от сэра Роджера, у Мика не было титулованных родственников, способных вытащить его из неприятностей. На самом деле у Мика вообще не было родственников. Не было семьи. За каждую неприятность, в которую он попадал, он должен был расплачиваться сам. Каждый успех давался ему ценой тяжелого труда. Благодаря тому, что он много и плодотворно работал, в прошлом году де Витт включил его в состав управляющей комиссии Скотленд-ярда, которая состояла всего из шести человек. Это повышение означало существенную прибавку к жалованию и возможность выбирать наиболее интересные случаи из тех дел, которые поступали в Управление.