Лидия Джойс: Порочные намерения

— Это было католическое венчание! — возразил он.

Эм чуть не покачнулась от радости. Это признание — прямое признание законности ее рождения и его злодеяний перед собранием самых влиятельных и уважаемых мужчин и женщин Англии. Она получила то, что хотела, но она хотела большего.

— Это считается законным браком в Англии, и последующий англиканский брак не может сделать его незаконным.

Эдгар бешено затряс головой, когда она снова шагнула вперед и поднялась по ступенькам на помост. Он попробовал встать, но снова упал и попятился на четвереньках.

— Так что же? Ты не могла продолжить род. Ты женщина.

— И моя мать умерла через год после моего рождения, — согласилась она. — Законных наследников мужского пола не существует. Только ты, ублюдок, плод незаконного брака двоеженца. — Теперь она стояла над ним, смотрела на него, лежащего, пыхтящего и потного, у ее ног. Потом она повернулась и посмотрела на толпу. — Пусть все будут свидетелями — так называемый лорд Олтуэйт признается в фальсификации своей законнорожденности, в лишении наследства законной дочери своего отца и… — она замолчала и посмотрела на Варкура, лицо которого, выражающее пустой ужас, не изменилось, — в непредумышленном убийстве.

Она наклонилась к Эдгару. Тот смотрел на нее, бессвязно что-то лопоча от ужаса, пытаясь сосредоточить на ней свой отуманенный наркотиком взгляд.

— Фу! — сказала она.

Она протянула руку — он попытался увернуться, ноги его не слушались, и она положила ладонь ему на грудь. Его глаза широко раскрылись. Он понял. Он затаил дыхание, а потом неожиданно перевернулся на бок, и его вырвало.

— Вот сука! — бросил он между приступами рвоты. — Ты живая. Что ты со мной сделала?

Эм равнодушно смотрела, как он корчится у ее ног. Она не испытывала к нему ненависти. Несмотря ни на что, она никогда не была в состоянии вызвать в себе настоящей ненависти к этому человеку. Этому мешали воспоминания о любви к нему его сестер, о маленькой, бездумной доброте, которую он проявлял к ней. Она помнила в нем мальчика, мальчика, который дрожал, слушая рассказы о привидениях, и упивался выдумками цыганок, который любил жестокие проказы и крал у нее кукол, но она также помнила мальчика, который катал ее и показывал, как насадить наживку на крючок и как бросить камешек в пруд так, чтобы он несколько раз подпрыгнул на воде. Нет, она не испытывала к нему ненависти, лишь отвращение — в полной мере.

— Я все унесла, Эдгар, — сказала она. — Я все унесла.

Она посмотрела на Варкура. На его лице отражалась целая гамма самых разных чувств. Эм покачала головой, ее сердце разрывалось.

— Я не использовала вашего брата, Томас. Случившееся не имеет к нему никакого отношения — ни к кому из вашей семьи. Я выполнила обещание. Я хочу, чтобы вы поверили мне, хотя я не могла дать вам для этого никаких оснований.

Потом она повернулась и ушла, прежде чем он увидит слезы на ее глазах. Оказывается, она не разучилась плакать.

Четыре недели спустя…

— Значит, так, да? — Адвокат Олтуэйта хмуро посмотрел на Томаса и его адвоката.

— Мы удовлетворены, — ответил Томас за них обоих. — А что насчет Короны? И мисс Уайт?

На лице Эммелины мелькнуло выражение боли, отозвавшись эхом в сердце Томаса. Он постарался заглушить боль, но ему было больно даже смотреть на нее. Он думал, что ему станет легче теперь, через несколько недель разлуки, но вместо этого даже мелочи, которые он забыл, задевали зияющую рану.

— Будьте любезны — мисс Данн, — сказала она. — Мой отец не удостоил дать мне свое имя при жизни, а я не удостою его, взяв его имя после его смерти. — И она посмотрела на своего адвоката.

— Да, мы удовлетворены, — согласился тот.

Они собрались в конторе «Линкольнз инн», принадлежащей адвокату Эммелины. Королевский прокурор не пожелал рассматривать такое странное дело в своем кабинете. Он по-прежнему смотрел на всех трех участников разбирательства с выражением большого сомнения.

— Это в высшей степени незаконно, — сказал королевский прокурор. — В делах подобной важности… если начнутся неприятности, для разрешения этого дела может потребоваться парламентский акт.

— Он будет принят, — спокойно ответил Томас.

— Я не удовлетворен! — возразил лорд Олтуэйт. Вид у него был довольно испуганный, но ум работал четко, как всегда, впечатления ночи противоборства не оставили на нем почти никакого следа.

— Это лучшее, что вы можете получить, сэр, — с напряжением сказал его адвокат, лицо его было мрачным. — Вам повезло, что вы не предстали перед судом за убийство.