Анна Грейси - Его пленённая леди

Наконец девушка облегчённо вздохнула и стала осторожно вытаскивать руку. Медленным уверенным движением она вынула сначала предплечье, затем всю руку, расставила пальцы, и Гарри увидел, как появились две крошечных темных ножки, а вслед за ними показался нос жеребенка.

– У вас получилось, – выдохнул он.

Девушка не подала вида, что услышала его. Она продолжала сидеть на корточках, кобыла натужилась, и вот уже жеребёнок выскользнул наружу в потоке мутной жидкости.

Кобыла подняла голову и уставилась на влажное тёмное тельце, частично обёрнутое в плёнку, потом тщательно обнюхала его и стала вылизывать, начав с головы.

Женщина не двигалась, и Гарри взял её под руку, чтобы помочь подняться. Она вздрогнула, отстранилась от него и поднялась сама быстрым изящным движением.

– Ей нужно остаться наедине с жеребёнком, – произнесла она и выпроводила его из стойла.

Выйдя следом, женщина опёрлась на нижнюю половину дверей и стала вытирать руки тряпкой, не сводя глаз с кобылы и её жеребенка.

Гарри не сводил глаз с женщины.

Теперь, когда она не была скрыта дождём и брезентом, он мог рассмотреть её по–настоящему. Она была среднего роста с тонким выразительным лицом. Её гладкая и чистая кожа в темноте конюшни выглядела всё так же бледно, как и в лесу. Он догадывался, что её волосы окажутся более светлыми, когда высохнут, и они действительно оказались цвета жженого сахара с золотистыми проблесками. Сегодня она собрала их на затылке в тугой пучок, из которого на шею выбивались отдельные пряди.

На ней была старая коричневая амазонка, сильно поношенная и старомодная. С чужого плеча, решил он, слишком свободная в груди и тесная в талии.

Внезапно женщина повернулась и опустилась на каменный пол.

– О, Боже! О, Боже! – повторяла она, обняв себя дрожащими руками. – Я не думала, что смогу сделать это. Я думала, что она… что они оба…

Из её груди вырвалось несколько судорожных вздохов.

– Когда я почувствовала жеребёнка внутри… – её голова упала на колени. – Слава Богу.

– Вы никогда не делали этого прежде?

Она ещё несколько раз вздохнула, потом взглянула на него и покачала головой:

– Нет.

Слеза покатилась по её щеке. Гарри захотелось слизнуть её, но вместо этого он подал ей носовой платок.

Женщина вздрогнула, когда он дотронулся до нее, словно забыла, что он здесь, и уставилась на платок:

– Для чего это?

– Вы плачете.

– Нет, не плачу, – быстро ответила она и вытерла щёку рукой. – Я никогда не плачу. В этом нет смысла.

Гарри приподнял брови, но прежде чем он смог что–либо ответить, она вскочила на ноги и снова уставилась на кобылу.

Женщина была очень худой и ещё более истощённой, чем в прошлый раз. Он почувствовал внезапный приступ гнева. Кто–то должен лучше заботиться о ней.

Кто она? Дочь конюха, фермера? Близко ли она живёт?

Он не мог поверить в свое счастье, встретившись с ней снова, не мог поверить в судьбу, давшую ему второй шанс. Гарри не собирался его упускать, слишком редко они выпадали ему в жизни. Но он также не хотел наломать дров. Она была напряжена, он читал это в каждой линии её тела.

– Я помню рождение самой Тоффи, – произнесла она через некоторое время.

– Это прекрасное животное. Видны её арабские корни. Думаю, она прекрасный скакун.

Женщина задумчиво взглянула на него.

– Да, она очень резвая.

Стоя рядом с ней, он мог видеть золотые крапинки в её огромных глазах цвета хереса. Под его взглядом они стали настороженными и смущёнными. Она отвернулась к стойлу:

– Думаю, поэтому она находится здесь. Её очень трудно поймать.

– Вы, кажется, смогли.

Пальцы Гарри чесались, так ему хотелось дотронуться до этих прядей на затылке, погладить мягкую кожу под ними.

– Да, но она доверяет мне.

– Я не удивлен. Она принадлежит вам?

– Нет, нет, она не… – рот женщины приоткрылся, словно она собиралась что–то добавить, но потом передумала.

Гарри произнес:

– Если судить по её состоянию, последние месяцы за ней не особенно ухаживали.

– Нет.

– Необычное обращение с кобылой на сносях.

– Действительно.

– Так же, как и со всем поместьем, – сказал Гарри. – Поместьем несколько лет пренебрегали. Только конюшня пригодна для использования.

Она вздохнула:

– Я знаю.

Он наклонил голову, чтобы заглянуть в её глаза:

– Вы не очень многословны, не так ли?

Она пожала плечами.

Губы Гарри изогнулись. А люди называют его молчаливым пнём. Он уловил слабое дуновение аромата и принюхался, пытаясь узнать его. Щёлочное мыло? Это совсем не то, чем обычно пахнут молодые женщины. Наверно, она мыла руки, чтобы помочь рождению жеребенка.