Барбара Картленд: Исчезнувшая невеста

В дверях музыкальной комнаты стоял ее муж.

Долго ли он пробыл здесь? Этого Клола не знала. Знала только, что он откликнулся на зов ее сердца.

Пальцы Клолы соскользнули со струн. Она вскочила и замерла, прижав руки к груди.

Казалось, герцог за время разлуки стал еще красивее, еще мужественнее, еще величественнее. Он молча смотрел на нее — никогда еще Клола не видела на его суровом лице такого странного выражения!

Не отрывая от нее глаз, он медленно подошел ближе — и у Клолы пресеклось дыхание.

— Как ты себя чувствуешь? — Его звучный голос донесся до Клолы, словно из другого мира.

— Почему вы… почему ты так скоро вернулся? Что случилось? — с дрожью в голосе выговорила Клола.

— Я не мог больше быть вдалеке от тебя, — ответил герцог.

Они стояли лицом к лицу, и герцог не отрывал взгляда от таинственной глубины ее глаз.

— Когда я впервые увидел тебя, Клола, — произнес он, — ты приносила мне клятву верности. Теперь я хочу поклясться в верности тебе.

Он опустился на одно колено, сложил руки ладонями вместе и заговорил медленно и звучно:

— Клянусь всемогущим богом защищать тебя и служить тебе до конца моей жизни. Клянусь жить ради тебя и, если понадобится, ради тебя умереть. Клянусь любить тебя всем сердцем, почитать, как свою жену, и сделать все, чтобы ты была счастлива. Да поможет мне бог!

Голос его наполнял сердце Клолы сладкой болью. В ушах ее звучала райская музыка.

Почувствовав, что герцог ждет ответа, Клола подошла и протянула к нему руки.

С сильно бьющимся сердцем она наклонилась, чтобы поцеловать его, как и он ее поцеловал, — в щеку.

Однако вместо этого ее губы почему-то слились с его губами. Герцог вскочил на ноги и сжал жену в объятиях.

Легкий поцелуй превратился в страстный и требовательный. Клола замерла, прижавшись к герцогу всем телом: она чувствовала, что теперь они едины, и никакие злые силы не способны разлучить их.

Окружающий мир исчез, остались только они вдвоем, и никто не был им нужен.

Влюбленные забыли о времени. Казалось, прошла вечность, прежде чем герцог с сожалением оторвался от губ любимой и взглянул ей в лицо — Ты моя! — торжествующе воскликнул он. — Ты моя, и никто тебя у меня не отнимет!

Он снова приник к ее губам — настойчиво и властно. И Клола, не стыдясь, отвечала страстью на страсть.

Именно этого она ждала всю жизнь, именно для этого родилась на свет. В этом было ее предназначение.

Она стала его частью, а он — частью ее, и волшебство любви вознесло их к тем пределам, где нет различия между «мной»и «другим», а есть только единая душа и единое сердце…

Когда Клола вновь обрела дар речи — а это произошло не скоро, — она спросила:

— Торквил успел вовремя?

Герцог с сожалением оторвал взгляд от ее приоткрытых губ.

— Как только Торквил рассказал мне, что случилось, — ответил он, — мы бросились на поиски Эвана Форса. Он действительно задумал покушение на Его Величество и стоял в первых рядах толпы, пряча под пледом заряженный пистолет. Поняв, что мы все знаем, он начал стрелять.

Клола вскрикнула в ужасе.

— Он мог тебя убить!

— Любовь моя, мне хотелось умирать не больше, чем тебе, — ответил герцог.

Крепче прижав ее к себе, он продолжал:

— По-моему, Форс помешался, как и его мать. Пока мы отнимали у него пистолет, он осыпал англичан самыми ужасными проклятиями.

Поколебавшись, герцог продолжил:

— Насколько мы поняли, его дед погиб во время мятежа 1745 года, а бабушке отрубили руки за то, что она осмелилась перевязать раненого шотландца.

Клола тихо ахнула.

— Не расстраивайся, дорогая, — поспешил добавить герцог. — Все это в далеком прошлом. Форс теперь под надзором врача, и нам не стоит думать ни о нем, ни о его матери.

Клола крепче прижалась к герцогу, положила голову ему на грудь и замерла, наслаждаясь обретенным счастьем.

— Почему ты так быстро вернулся? — спросила она. — Мне казалось, ты должен был остаться с королем до его отъезда.

— Я объяснил королю, что дома меня ждет неотложное дело, — ответил герцог. — Совершенно неотложное. Я не могу больше ни дня оставаться вдалеке от молодой жены.

Клола подняла на герцога огромные, полные любви глаза.

— А король не рассердился?

— Он все понял, — ответил герцог. — Но мне пришлось пообещать, что зимой я привезу тебя в Лондон. Король наслышан о твоей красоте и хочет убедиться в этом собственными глазами.

Клола залилась румянцем.

— Почему ты не рассказала мне о том, как блистала в Эдинбурге? — спросил герцог.