Алисса Джонсон - Дерзкий поцелуй

Сейчас же Мак-Алистер был одет как подобает джентльмену — на нем был ладно скроенный приталенный зеленый сюртук, панталоны светло-коричневого цвета, высокие ботфорты, именуемые гессенскими [2] Гессенские наемники (ист.) — отборные немецкие солдаты-наемники, воевавшие на стороне Британии в период Войны за независимость Соединенных Штатов (1775–1783). Их поражение в битве под Трентоном в декабре 1776 года подняло моральный дух американцев, ранее считавших гессенцев неуязвимыми. Характерной частью униформы наемников были шнурованные сапоги. , и безукоризненно повязанный галстук. Он подстриг свои густые каштановые волосы и даже собрал их в аккуратный, хотя и вышедший из моды, хвост на затылке. Подбородок у него был чисто выскоблен, руки тщательно отмыты от грязи и сажи, и, самое главное, не было видно никакого оружия. Словом, выглядел он исключительно респектабельно.

И почему-то вдвое опаснее обыкновенного.

Эви одним взглядом окинула высокие дуги бровей, упрямо выдвинутый вперед квадратный подбородок и нос, явно не единожды сломанный. Она также обратила внимание — и покраснела при этом — на его мускулистые ноги, широкий разворот плеч и жилистые руки, обладающие, как она уже имела неосторожность убедиться, стальной хваткой. Мак-Алистер ничуть не походил на пришедшего на званый раут лондонского денди. Волк в овечьей шкуре, подумала она, вот кто он такой, или, скорее, большая и смертельно опасная дикая кошка, из прихоти позволившая надеть на себя ошейник. Неискушенный наблюдатель мог счесть его совершенно неопасным или даже прирученным, но стоило лишь пристальнее вглядеться в его глаза, чтобы понять всю ошибочность столь поспешного вывода. Они по-прежнему оставались бешеными и обжигающими.

Ей уже довелось заглянуть в эти глаза — и она утонула в них, — как раз перед тем, как раствориться в его поцелуе одним безумным и сказочным вечером в лесу. И с тех пор она думала о нем каждый день.

Целых пять проклятых месяцев.

Жаркий румянец смущения на лице Эви уступил место краске гнева. Он заявил ей, что уедет далеко-далеко, и не обещал вернуться, но неужели этому мужчине так дьявольски трудно было взять и прислать ей хотя бы одно несчастное письмо? Даже она справилась бы с такой задачей — если бы знала, где его искать, — несмотря на то, что с детства ненавидела писать письма.

Она молча смотрела, как Уит обошел ее и приветственно хлопнул Мак-Алистера по плечу, подталкивая его выйти на середину комнаты.

— Мак-Алистер, чертовски рад тебя видеть. Нам не помешает еще один голос разума. Полагаю, ты знаком здесь со всеми, за исключением Эви.

Мак-Алистер устремил на нее взгляд своих темных глаз, и на какое-то ужасное мгновение девушка вдруг испугалась, что он может выдать их тайну. Но он, не мигая, лишь смотрел на нее, словно стараясь прочесть ее мысли, — и страх Эви сменился замешательством.

Растерявшись и не зная, как лучше ответить на долгий и внимательный взгляд мужчины, который, предполагается, не знаком с ней, Эви присела в быстром и неловком реверансе.

— М-м… — выговорила она и тут же прикусила кончик языка, стараясь вернуть утраченное самообладание.

Она ненавидела себя за то, что начинала заикаться, когда нервничала.

— Мистер Мак-Алистер.

— Мисс Коул.

Он почтительно поклонился ей, что прекрасно соответствовало его облику лощеного джентльмена и так противоречило тому образу дикого отшельника, который запечатлелся у нее в памяти. Мак-Алистер повернулся к леди Терстон и поклонился еще ниже, выказывая ей уважение.

— Леди Терстон. Мое почтение.

Голос его по-прежнему звучал грубо, отметила про себя Эви, грубо и хрипло, как будто он так и не привык пользоваться им. Как жаль, что он, тем не менее, имеет для нее столь притягательную силу.

Леди Терстон наклонила голову в знак приветствия.

— Очень любезно с вашей стороны навестить нас. Полагаю, мистер Флетчер ознакомил вас с содержанием письма, которое получила Эви?

— Отчасти. — Мак-Алистер задержал взгляд на Уите, прежде чем кивком подбородка указать на маленький столик у стены, на котором лежали конверт и лист бумаги. — Это оно?

— Да.

Жестом руки Уит пригласил бывшего отшельника взглянуть на него.

Голова у Эви шла кругом, мысли путались: «Ради всего святого, что он здесь делает? — А сердце готово было выскочить из груди: — Господи, как же он все-таки красив!» Она смотрела, как он пересек комнату и взял письмо в руки. Значит, он обучен грамоте, с некоторым сожалением подумала девушка. Это была последняя отговорка, которой она могла объяснить его странное нежелание писать ей.