Валери Кинг: Ярмарка невест

Марджори и Дафна находились в незавидной ситуации. Их родители погибли около пяти лет назад — утонули, катаясь на яхте. После этого выяснилось, что их дорогой отец отличался крайней расточительностью и не оставил своим дочерям ни гроша. Марджори, правда, обладала небольшим преимуществом. Примерно за год до этого несчастья она унаследовала скромную сумму после смерти одного дальнего родственника с материнской стороны.

Одно время она и в самом деле подумывала, что сумеет удачно выдать замуж сестру, умело используя наследство. Возможно, они бы сумели прожить в Бате целое лето, если бы ей удалось экономить каждый грош. Но пойти на столь большой риск, не имея ни малейшей гарантии, что они добьются своего, означало бы навсегда распрощаться хоть с какой-то уверенностью, что они не умрут с голоду, случись какое несчастье.

Поэтому, несмотря на то что Дафна сменила пять мест работы, Марджори все еще надеялась найти ей работу. Может быть, она вела себя эгоистично и даже жестоко, заставляя свою глупую сестру зарабатывать себе на жизнь, но без этого было невозможно осуществить дальнейшее. Марджори мечтала, что как только Дафна сумеет себя обеспечить, то сама она сразу откроет собственный модный магазин в городе, который окажется поближе к сестре. Она предпочла бы не расставаться с Дафной. Но вскоре выяснилось, что она не может взвалить на себя еще заботу об этой дурехе, которая ничем не могла ей помочь. Руки у Дафны не были приспособлены ни к какому делу, и вдобавок из-за нее все время происходили скандалы. Дафна как будто притягивала неприятности, по какому бы пути ни шли ее хорошенькие ножки.

Если бы только Марджори твердо знала, что найдется подходящий джентльмен, она бы наверняка сняла дорогой особняк на площади Королевы в самом центре Бата, не испытывая ни малейшего колебания.

Но сейчас она была уверена только в одном, что Дафна вот-вот лишится своего шестого места работы. Марджори остановилась у дверей гостиной, прижимая руки к груди. Она не спешила выяснить, какова же на самом деле причина недовольства хозяйки. Стоя здесь, она могла еще тешить себя надеждой, что она ошибается. Может быть, миссис Кэмли всего-навсего не помнит, куда она положила свои лучшие перчатки. Тремя неделями раньше она именно из-за этого впала в истерику.

Марджори прислонилась лбом к прохладной дубовой двери и прислушалась. Но в комнате не раздавалось знакомых звуков, напоминающих мяуканье злобной кошки, которыми ее хозяйка обычно выражала свое крайнее огорчение. Марджори сделала глубокий вдох, стараясь успокоить бешено колотившееся сердце. Она могла ошибаться. Это вполне возможно!

— Возможно? — прошептала она про себя. — Может, и так, если б я жила на луне. Ну да ладно.

Она распахнула дверь и вошла в комнату легкой и быстрой походкой.

Здесь теснились какие-то столики, мягкие диваны и многочисленные стулья. Лучи солнца, лившиеся из южных окон, мягко освещали обстановку. Комната казалась живой из-за скользивших по стенам легких теней. Марджори поразил вид миссис Кэмли, необычный даже для этой экстравагантной дамы. Та расположилась в шезлонге, закутавшись в несколько шелковых шалей. На ее воздушную фигуру щедро падали солнечные лучи. В воздухе стоял густой аромат розового масла. Он смешивался с пряным букетом ароматических смесей, изготовленных в домашних условиях. От всего этого отчаянно слезились глаза и постоянно хотелось чихнуть. Марджи подумала, уж не являлась ли эта душная комната источником болезней миссис Кэмли. У нее самой не раз болела голова, когда приходилось долгое время находиться в гостиной. Однако боль тут же проходила после прогулки на свежем воздухе в лесу неподалеку от особнячка.

— Миссис Кэмли, — начала Марджори вежливо, — миссис Бут дала мне понять, что вы хотите видеть меня, чтобы сообщить мне что-то важное.

— Да, — слабым голосом прошептала ее хозяйка. — Я должна исполнить весьма печальный долг. Разумеется, я имею в виду Дафну. Хотя я к ней очень привязана и на нее, без сомнения, приятно смотреть — Сомерсби, я уверена, может это подтвердить, — боюсь, я не могу не уволить…

— Прошу вас, миссис Кэмли, — вмешалась Марджори. Она была очень спокойна, если не считать предательской слабости в ногах. Ее охватило отчаяние, знакомое тем, кто борется за свое существование. — Я знаю, что вы хотите сказать, только, умоляю вас, не торопитесь с этим! Я уверена, что, когда Дафна привыкнет к детям и вашему дому…