Лиза Клейпас - Незнакомец в моих объятиях

Несмотря на все старания Хантера сохранить невозмутимый вид, румянец выступил у него на лице. Воодушевленные его смущением, девицы продолжали радостно хихикать и подшучивать над ним, пока мастер по татуировке не завершил приготовления и не приказал им убираться.

– Я не могу работать в таком шуме, – пожаловался француз. – Вон отсюда, девочки, и не появляйтесь, пока я не закончу.

– А куда же мне прислониться, если понадобится? – заныла одна из женщин.

– К стене, – последовал решительный ответ, и приунывшие проститутки одна за другой потянулись на улицу.

Мастер по татуировкам бросил на Хантера оценивающий взгляд.

– Возможно, вам будет удобнее, если вы приляжете на койку, мсье.

Хантер посмотрел на замызганную постель и с отвращением покачал головой. Он опустился на табурет и вытянул вперед руку, опираясь спиной о стену.

– Ладно, – согласился француз. – Но предупреждаю вас, если вы дернетесь или пошевелитесь, рисунок может пострадать.

– Не пошевелюсь, – заверил его Хантер, наблюдая за мастером, который подсел к нему с двумя инструментами из слоновой кости, один из них был с короткой иглой на конце. Изучив рисунок, который дал ему Хантер, француз окунул иглу в плошку с черными чернилами, прижал ее к руке Хантера и постучал по ней другим инструментом.

Хантер напрягся от болезненного укола. Мастер снова окунул иглу и прошелся по коже Хантера, оставляя линию точек. Каждый укол был вполне терпим, но их вереница, сопровождаемая сводящим с ума щелканьем костяных инструментов, скоро превратилась в нескончаемую острую боль. Он почувствовал, что пот выступил у него на лбу, животе и даже на лодыжках. Казалось, вся рука охвачена огнем. Он сосредоточился на ровном дыхании – вдох и выдох, – стараясь принять боль, а не бороться с ней.

Француз остановился, давая ему передышку.

– Большинство мужчин плачут от боли. Я впервые сталкиваюсь с подобной выдержкой.

– Делайте свое дело, – пробормотал Хантер сквозь зубы.

Пожав плечами, француз снова взялся за инструменты.

– Скорпион – необычный рисунок, – заметил он, когда постукивание кости о кость возобновилось. – Он что-нибудь значит для вас?

– Все, – проронил Хантер и сцепил зубы так, что заболели челюсти.

Француз замер, когда игла вонзилась в чувствительное место – и Хантер дернулся.

– Прошу вас, мсье, не шевелитесь.

Хантер сидел неподвижно, уставившись перед собой сухими глазами. Он думал о будущем, которое простиралось перед ним, о Ларе и почти не ощущал уколов иглы. Это была ничтожная плата за то, что он надеялся получить.

Следуя распоряжениям Хантера, Лара пригласила декоратора мистера Смита для переделки интерьеров Хоуксворт-Холла. В сопровождении управляющего она провела его по дому.

– Как видите, мистер Смит, – сказала она с веселым ужасом, – мое утверждение, что это станет вершиной вашей карьеры, недалеко от истины.

Смит, плотный джентльмен со сверкающей гривой длинных седых волос, хмыкнул и с непроницаемым видом нацарапал что-то в маленькой записной книжке с золотым обрезом. Хотя дизайнер носил имя мистер Хью Смит, он был больше известен как мистер Возможности, получив прозвище благодаря своей знаменитой фразе: “Здесь есть определенные возможности”. Пока еще магические слова, которых Лара тщетно ждала, не прозвучали.

Она показала ему египетскую столовую с буфетами в виде саркофагов, парадный холл в стиле барокко, китайские гостиные, отделанные резным бамбуком, марокканский бальный зал с мраморными неграми в розовых тогах. С каждым разом выражение лица мистера Смита становилось все мрачнее, а молчание красноречивее.

– Как вы думаете, это стоит сохранить? – попробовала пошутить Лара. – Или нам следует просто сжечь все до основания и начать сначала?

Седая голова величаво повернулась к ней.

– Из всех домов, которые я имел честь осматривать, этот не имеет себе равных с точки зрения дурного вкуса.

Мистер Янг тактично вмешался:

– Позвольте заверить вас, сэр, что леди Хоуксворт обладает изысканным вкусом и не имеет отношения к оформлению дома.

– Надеюсь, – пробормотал Смит и вздохнул. – Я хотел бы еще раз осмотреть бальный зал. Затем мы поднимемся на второй этаж. – И он двинулся вперед, качая головой с поистине королевским неодобрением.

Лара прижала ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться, представив себе, что с ним будет, когда он переступит порог ее спальни, отделанной зеркалами. О, ей следовало попросить слуг убрать зеркало на потолке, прежде чем показывать ему эту комнату!