Лиза Клейпас - Объятия незнакомца

Если кто-то и сомневался, любит или нет Макс свою жену, то теперь эти сомнения исчезли. Каждый раз, когда Лизетта испытывала какие-то неудобства или ощущала тошноту, вызывали семейного врача и громко бранили его, если тот хотя бы немного запаздывал. Ирэн строго конфиденциально поделилась с одной из своих подруг, что, несмотря на протесты врача, Максимилиан настоял на том, чтобы во время осмотра жены оставаться в комнате. Как это ужасно, против всяких правил! Пожилые леди не переставали охать в течение всего четверга.

Весной Александр благополучно женился на Генриетте Клеман. Был, правда, момент, когда в результате скандала по поводу подозрительной смерти Этьена Сажесса Дирон Клеман едва не запретил дочери выходить замуж за Волерана. Однако старика убедили в приемлемости этого брака, и он дал согласие, хоть и боялся, что кто-то может усмотреть в этом проявление мягкосердечия.

Лизетта наконец получила письмо от сестры. Жаклин просила прощения за долгое молчание. Это возродило в Лизетте надежду, что Жанна и Гаспар скоро тоже смягчатся и признают ее брак с Максом. По настоянию Лизетты Жаклин и ее муж приехали погостить на плантацию. Хотя Макс не любил гостей, он стойко терпел этот визит, потому что Лизетта была счастлива.

Вскоре после свадьбы Александра Филипп уехал во Францию продолжать учебу и наконец посетил те места, о которых давно мечтал. Хотя семья и настаивала, чтобы Жюстин поехал вместе с ним, мальчик предпочел остаться, заявив, что его не интересуют заплесневевшие музеи и древние развалины. После отъезда брата Жюстин бродил по Новому Орлеану один, иногда часами простаивая на набережной и вглядываясь в отплывающие корабли…

Позднее Жюстин успокоился и повзрослел. Его мальчишеское озорство постепенно исчезло. События прошлого поблекли, однако несправедливость, допущенная по отношению к его отцу, а также жестокость Сажессов и его дяди укрепили в нем ужасную подозрительность, которая не покидала Жюстина всю жизнь. Его худшие опасения относительно человеческой натуры, включая и себя тоже, оказались оправданными.

Родной дом Жюстин любил, но был сдержанным с членами семьи, постоянно сохраняя дистанцию. Девушек привлекала его угрюмая красота, но они побаивались его. Женщинам постарше иногда удавалось соблазнить Жюстина, но его связи были короткими и чисто физическими – при всяком упоминании о любви он немедленно прекращал их.

Лизетта расстраивалась, но Макс, казалось, понимал сына.

– Со временем он изменится, – успокаивал он ее. – Однажды Жюстин поймет, что все эти защитные укрепления, которые он возвел вокруг себя, вовсе не нужны.

– Как ты можешь быть уверенным в этом?

Макс многозначительно приподнял бровь:

– Разве я не изменился, встретив тебя?

Лизетта беспокойно нахмурилась:

– Да, но тебе уже тридцать пять лет!

Макс тихо рассмеялся:

– Значит, Жюстину потребуется такое же время. Волераны меняются очень медленно.

– Какое утешение! – мрачно произнесла она, затем рассмеялась, когда он обнял ее.

– Осторожно, – предостерегла Лизетта, прикрывая свой вздувшийся живот. – Или я должна напомнить о моем деликатном положении, месье?

– Я всегда осторожен с тобой, – улыбнулся муж.

– Ты хватаешь меня, как мешок с картошкой. – Она посмотрела на свою нескладную фигуру и печально добавила:

– Но я действительно очень похожа на него.

Макс поцеловал ее в лоб.

– Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо знал. – Он прижался носом к ее носу и обратил внимание на изгиб губ. – И в любом положении слишком привлекательная. – Макс улыбнулся и прошептал, прижимаясь губами к ее щеке:

– А твое положение делает тебя еще более волнующей, чем прежде.

Лизетта откинула голову назад.

– Не дразни меня, Макс.

Его губы блуждали по ее соблазнительной шейке.

– Я просто обязан доказать тебе это.

Она захихикала и сбросила свои домашние туфли. Его ботинки загремели по лестнице, когда он понес ее наверх в спальню.

Спустя некоторое время они лежали в смятой постели, чувствуя себя так, будто были одни на всем свете. Лизетта водила ладонью по груди Макса, положив голову ему на плечо. Она была безмерно счастлива. Не важно, сколько прошло времени, ей всегда было мало, когда она обладала мужем… когда сама отдавалась ему.

– Порой меня пугает то, что однажды я едва не потеряла тебя, – прошептала она. – Я все еще помню…

Он приложил ладонь к ее губам, заставив замолчать, и провел большим пальцем по мягкой линии нижней губы.