Энни Уэст - Самая непокорная жена

Его глаза сузились. Внезапно незнакомец вытащил кинжал из ножен и отбросил его в сторону. Он упал на стол, который ее отец очень любил и который достался ему по наследству. Жизлан посмотрела на царапину, оставшуюся на столе, и злость охватила ее.

– Варвар, – сказала Жизлан, взглянув ему прямо в лицо.

Он даже глазом не моргнул.

– А вы избалованная девица. Но давайте оставим оскорбления и попробуем вести разумный разговор.

Жизлан не привыкла к непочтительному обращению, и впервые в жизни ей захотелось ударить кого-то. Она сделала глубокий вдох и подавила свое желание. Она чувствовала, что произошло что-то ужасное. Дворец был наводнен незнакомыми людьми и вооруженными охранниками.

Мина! Где была ее сестра? С ней все в порядке?

Страх охватил ее, но она и виду не подала. Жизлан опустилась в кресло, стоявшее у стола отца, желая показать, что она здесь хозяйка.

– Кто вы такой? – спросила она, довольная тем, что ее голос прозвучал ровно и безразлично.

На мгновение этот холодный взгляд задержался на ней, а затем незнакомец поклонился с удивительной грацией:

– Я Хусейн аль-Рашид, и я приехал из Джумехи.

Жизлан почувствовала, как ее сердце замерло.

Это предвещало большие неприятности.

– Железная Рука Джумехи.

– Некоторые так называют меня.

– И кто может винить их? У вас репутация безжалостного и жестокого человека.

Жизлан задумалась. Хусейн аль-Рашид был сыном шейха Джумехи, главы одной из провинций страны. Хотя она и была частью Джейрута, она обладала автономией и славилась своими бесстрашными воинами.

Жизлан нервно вцепилась в ручки кресла:

– Ваш отец послал вас сюда?

– Никто не посылал меня. Мой отец, приходившийся двоюродным братом вашему, тоже мертв.

Значит, он был ее троюродным братом.

– Примите мои соболезнования, – сказала она.

– И вы примите мои.

Жизлан кивнула. Ей не нравилось, как он смотрел на нее. Словно большой кот, наблюдавший за добычей.

– И что привело вас сюда, вооруженного и без приглашения?

Что-то промелькнуло в его серо-голубых глазах.

– Я здесь, чтобы потребовать корону Джейрута.

Сердце Жизлан на мгновение замерло, а потом бешено забилось в груди.

– Используя силу?

Жизлан смутно удивилась своей способности выглядеть невозмутимо, в то время как ужас сковал ее. Железная Рука во главе ее страны? Он уже через неделю развяжет войну. И все усилия отца и ее собственные пойдут прахом.

Боль пронзила ее.

– У меня нет намерения развязывать гражданскую войну.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Он пожал плечами:

– Я не собираюсь сражаться с собственными людьми за корону.

Жизлан немного расслабилась. Но она не доверяла этому человеку. Все в нем вызывало в ней чувство опасности.

– И вы полагаете, что старейшины проголосуют за такого человека, как вы?

– Я уверен, что они придут к выводу, что этот выбор очень мудрый. Учитывая другие счастливые обстоятельства.

– Счастливые обстоятельства? – нахмурилась Жизлан.

– Мою свадьбу.

Жизлан замерла, глядя, как его губы изогнулись в довольной усмешке. Внезапно ей захотелось увидеть, как он выглядит, когда что-то действительно забавляет его. Ее бросило в жар от этой мысли.

– Это еще одна из причин, почему я приехал в столицу. Чтобы жениться.

Жизлан был противен его торжествующий тон. И ей было жаль его невесту, кем бы она ни была. Но он явно хотел произвести на нее впечатление, и Жизлан решила подыграть ему:

– На ком же вы женитесь? Я знаю ее?

Его улыбка сделалась шире, но, когда Жизлан увидела выражение его лица, страх охватил ее.

– Это вы, моя дорогая Жизлан. Я собираюсь жениться на вас.

Глаза ее расширились, и выражение удовлетворения исчезло с его лица. Он ожидал увидеть на ее лице шок, но не ужас.

Он был суровым солдатом, но не монстром. Выражение ее лица заставило его почувствовать себя так, словно он собирается изнасиловать ее, а не оказать ей честь, взяв в жены.

Это была его вина. Он не собирался выкладывать все так сразу. Но высокомерная принцесса спровоцировала его, чего с ним еще ни разу не случалось.

Он должен был ожидать этого. Селим предупредил его, прежде чем он вошел в кабинет, что она совсем не такая, как они ожидали. В ней чувствовалась внутренняя сила. Она даже отчитала Селима, его правую руку, а теперь капитана дворцовой гвардии, за отсутствие манер, и это несмотря на то, что была окружена его солдатами.

Хусейну было жаль, что он не присутствовал при этом.