Кэтрин Коултер - Песнь земли

Очень довольная собой, Филиппа улыбнулась Дайнуолду, и на ее щеках на мгновение показались ямочки. Но тут девушка почувствовала запах еды, и в желудке у нее громко заурчало. Она мгновенно забыла обо всем — о Дайнуолде де Фортенберри, о том, что ее положение здесь весьма неопределенно, и жадным взглядом уставилась на поднос, где лежал толстый ломоть хлеба, политый мясным соком и украшенный большим куском говядины.

Дайнуолд смотрел, как она набросилась на еду. Наглая девка с острым язычком! Неудивительно, если лорд Генри откажется платить. Кому нужна под боком такая мегера? К своему удивлению, Дайнуолд улыбнулся. «Наглая девка» моментально очистила лежащий перед ней поднос.

— Может быть, съешь всю баранину и голубей? Всех каплунов с имбирем и корицей и заливное? — весело осведомился Дайнуолд.

— Я не видела заливного. — В ее голосе отчетливо слышалось разочарование.

— Возможно, ты проглотила его, не заметив. Твои руки и рот трудились, не останавливаясь ни на минуту.

— А что ты скажешь насчет баранины? — Филиппа повернулась к нему. — Интересно, откуда она взялась? — с задумчивым видом проговорила она. — Разве ты не потерял всех овец?

Дайунолд озадаченно уставился на девушку и снова увидел ямочки на ее щеках. Ах так? Она над ним смеется? Нельзя, чтобы за женщиной оставалось последнее слово — это противоречит закону людскому и Божьему и так же невыносимо, как удар ниже пояса.

— А что у тебя надето под платьем?

Ох уж эти мужчины, раздраженно подумала Филиппа, всегда используют первое попавшееся оружие. Ее отец был непревзойденным мастером, когда дело касалось ссор и споров, и ругался долго, громко и витиевато, отчего его нос и щеки багровели, а глаза едва не вылезали из орбит. Кузен же, сэр Вальтер де Грассе, будучи не в духе, если ей не изменяет память, становился злобным, язвительным и мрачным. Солдаты ее отца в таких случаях не долго думая пускали в ход кулаки. Что касается этого человека… Слава Богу, его кинжал все еще покоился в ножнах, значит, он вряд ли применит к ней силу. Филиппу радовало, что он хочет победить ее одними словами, пусть даже столь оскорбительными. К несчастью, когда Дайнуолд заговорил, она сделала слишком большой глоток эля и закашлялась. Он шлепнул ее по спине, чуть было не заставив уткнуться лицом в блюдо с вареными каплунами.

— Я ничего не почувствовал. — Дайнуолд придвинулся к ней поближе. Его пальцы скользнули по спине Филиппы вниз. — Никакой нижней рубашки? Никаких претензий на скромность?

Филиппа вспыхнула как порох — в конце концов, она была истинной дочерью своего отца — и, извернувшись как змея, потянулась к кинжалу, но пальцы Дайнуолда мгновенно обхватили ее запятье, сжав его так, что рука девушки побелела.

— Неужели ты осмелишься поднять на меня оружие?

Опять она сначала действует, а потом думает! И вот теперь его гнев падет на ее голову…

— Так осмелишься или нет?

В его тоне не чувствовалось ни ярости, ни раздражения. Удивительно, но, казалось, ситуация его забавляет, и Филиппа вздохнула спокойнее. Дайнуолд слегка ослабил хватку и прижал ее руку к своему бедру. Она недоуменно посмотрела ему в лицо, но не шевельнулась.

— Я решил сделать тебе заманчивое предложение. Филиппа не сомневалась, что оно вряд ли ее обрадует.

— Молчишь? Просто не верится. — Дайнуолд секунду помедлил, вопросительно подняв бровь.

Филиппа по-прежнему не отвечала.

— Ты сказала, что лорд Генри не станет платить за тебя выкуп. Ты также отказалась сообщить имя своего столь нежеланного жениха и не захотела назвать кузена. Очень хорошо. Если за тебя нельзя получить необходимых мне шиллингов и пенсов, то по крайней мере ты можешь телом отплатить за мое гостеприимство. Сомневаюсь, конечно, но, возможно, ты сгодишься для этой цели. Хотя бы на время.

Она была права: ничего хорошего это предложение ей не сулило.

— Ты не довольна?

Мужчина, который позволяет детям, собакам и цыпленку ходить за ним по пятам, не может быть настолько плохим, подумала Филиппа, но так и не нашлась что ответить.

— Ты обхватишь своими белыми ногами мои бока; они у тебя такие длинные, что, возможно, дважды обернутся вокруг моего тела. А потом ты расстанешься со своей девственностью. Разве это не обещает огромного наслаждения?

— Честно говоря, нет, — медленно проговорила Филиппа, оглядывая шумный зал, где мужчины и женщины ужинали, болтали и смеялись.

— Как это — «нет»?

Филиппа взяла левой рукой крылышко каплуна и задумчиво откусила кусочек. Нельзя, чтобы Дайнуолд увидел, как он напугал ее и лишил уверенности в себе. Обхватить ногами его бока? Расстаться с… Филиппе хотелось закричать от ужаса и возмущения, но вместо этого она принялась сосредоточенно жевать сочное мясо. Дайнуолда так удивило полнейшее равнодушие девушки, что он выпустил ее запястье. Филиппа встряхнула рукой, чтобы восстановить кровообращение, потянулась за другим куском и окунула его в имбирно-коричный соус.