Кэти Максвелл: Игра в любовь

Или не хочет знать?

— Так бывает, когда мужчина является единственным продолжателем почтенного и могущественного рода. И этот мужчина — Айден.

— Но ему всего лишь двадцать семь, миледи. Пусть сам выберет себе жену.

— Я не могу долго ждать, мисс Бернетт.

— Почему?

— Я умираю.

После этих слов в комнате вдруг сразу стало тесно и как будто нечем дышать. Энн осторожно откинулась на спинку своего кресла и пристально посмотрела на леди Вальдо. Все признаки были налицо — глубокие складки вокруг рта, усталые морщины в уголках глаз, тонкость бледной, чувствительной кожи. За свою жизнь Энн повидала достаточно смертельных болезней. Удивляло лишь то, что она не заметила этого раньше.

— Извините, — произнесла она еле слышно.

— За что? — спросила леди Вальдо. — Я прожила хорошую, достойную жизнь. Теперь у меня осталась всего одна задача, и я обязана проследить за ее выполнением. С вашей помощью я доведу дело до конца. — Она снова легонько коснулась портрета. — Роду нужен наследник, но Айден пока и не думает обзаводиться семьей. Я и так достаточно долго ждала. Я хочу, чтобы вы вышли замуж за моего брата и как можно скорее произвели на свет здорового малыша. Взамен я оставлю вам свое состояние. Вы знаете, что значат деньги, мисс Бернетт? Это свобода. Вы больше не будете зависеть от доморощенных тиранов, таких, как ваш дядя, вам не придется посещать бессмысленные скопища мелких людишек, где нужно притворяться, будто вам весело и интересно, потому, что по-другому нельзя.

Энн выпрямилась, не веря своим ушам, — эта дама только что озвучила ее самые сокровенные мысли.

— Как вы догадались?

— Быть женщиной нелегко. Если только она не глупа как пробка — а что-то мне подсказывает, что вы не такая. Нам всем смертельно надоели ограничения, которые накладывает на нас общество, или то, что нас выставляют на всеобщее обозрение, как скот на ярмарке. С тех самых пор, как сэр Руперт впервые упомянул ваше имя, я задалась целью узнать о вас абсолютно все.

— То есть вы знаете даже о моем отце?

Леди Вальдо резко рассмеялась — словно железные колеса по камням прогрохотали.

— Я знаю все.

— И при этом вы продолжаете считать меня подходящей партией?

— Я перепробовала множество вариантов, мисс Бернетт, рассмотрела все «подходящие» кандидатуры. И теперь я просто в отчаянии. — Она подалась вперед. — И чувствую, то же творится и с вами.

И она была права. Энн опротивело жить у родственников, которые попрекали ее каждым куском хлеба, каждым предметом гардероба. Они окрестили ее неудачницей за то, что она не смогла затащить под венец ни одного молодого человека. Они были согласны на любого, будь он хоть трижды болван, зануда или повеса. И то, что Энн не испытывает к нему никаких чувств, — тоже было не важно. Страсть, любовь, честь — все те качества, которые родители научили ее ценить превыше всего, — не значили ровным счетом ничего для ее самовлюбленных родственников… и для общества в целом.

Она перевела взгляд на одухотворенное, красивое лицо молодого человека на миниатюре. Его черты выдавали в нем ученого — они были чувственными, задумчивыми. Но при этом не зря же в обществе его прозвали Шотландским Безумцем? Нет дыма без огня — люди не стали бы болтать просто так.

И в то же время, когда это общество было справедливо к ней самой?

И если уж быть до конца откровенной, мысль о том, что у нее будет такой красивый муж, при виде которого глупые дочери тетушки Мэйв станут восторженно охать и ахать, льстила ее самолюбию.

К тому же она станет графиней. Графиней Тайболд.

— Почему вы улыбаетесь? — спросила леди Вальдо.

Но Энн не собиралась раскрывать столь мелочные соображения. Вместо этого она сказала:

— Можете ли вы дать слово чести, что у меня родится здоровый ребенок, без каких-либо умственных отклонений?

— В нашем семействе сумасшедших нет, — раздраженно произнесла леди Вальдо. — Это все сплетни, ерунда.

Но разве нет в каждой сплетне доли правды? Однако Энн не стала произносить такие слова вслух. Вместо этого она решила обсудить условия сделки.

— Смогу ли я самостоятельно распоряжаться своим состоянием?

— Да, как только родите ребенка. Я велю сэру Руперту подготовить бумаги, согласно которым все средства незамедлительно перейдут к вам.

— У меня не заберут ребенка? Я смогу его сама растить?

— Конечно, ведь вы же мать.

Энн не была настолько наивна, чтобы поверить, будто все действительно будет так просто, однако она положилась на слова леди Вальдо. Да и что еще ей оставалось делать?