Маргарет Мэллори: Рыцарт страсти

И она в серьезной опасности.

— Не трогайте ее! — взревел Джейми.

Он вскинул меч и натянул поводья, заставив Грома попятиться, чтобы расчистить путь. Он ринулся вперед сквозь бурлящую толпу. Пробивая себе дорогу на последних нескольких ярдах, Джейми услышал перекрывавший шум толпы голос Линнет, сыпавшей проклятиями на французском и на английском.

Какой-то дюжий детина схватил ее за ногу своей грязной лапой, и убийственная ярость заклокотала в душе Джейми. Подняв хлыст, чтобы ударить наглеца, Линнет вскинула глаза и увидела Джейми. Их взгляды встретились, и все звуки вокруг него стихли.

В этот момент, когда она отвлеклась, детина схватил ее за руку, которая держала хлыст. Еще один дернул за пояс, и они оба потянули ее с лошади. Сквозь грохот в ушах Джейми услышал ее пронзительный крик.

— Держись! — прокричал он.

Она сползла на сторону, вцепившись в седло обеими руками. Да поможет ему Бог, иначе еще немного, и ее затопчут насмерть. Ее лошадь до сих пор стояла спокойно. Однако, ощутив, что всадница съехала с седла, лошадь стала безумно вращать глазами, вскидывать голову и взбрыкивать. Сердце Джейми ушло в пятки, когда Линнет свесилась вниз и ударилась о лошадиный бок.

Мужчины, которым из-за взбрыкиваний лошади пришлось отпустить всадницу, хватали ее за юбки, а лошадь швыряла ее из стороны в сторону. Линнет висела на одной руке, когда Джейми наконец пробился к ней. Ударом меча он отшвырнул двоих мужчин, а другой рукой схватил Линнет за талию и поднял на свою лошадь.

Слава Богу, он успел вовремя! Теперь остается только увезти ее с этого чертова моста, пока не начали летать стрелы.

— Моя лошадь! — закричала она, оборачиваясь, чтобы посмотреть через плечо.

Без предупреждения она наклонилась над седлом его коня, обе руки были вытянуты вперед. Она что, совсем с ума сошла? Джейми крепче схватил ее, когда она кончиками пальцев поймала свободно свисающий повод своей лошади.

Потом она выпрямилась и победоносно улыбнулась ему, держа повод в руке. Боже милостивый, да она ни капли не изменилась. Кругом нее ад кромешный, а ей все нипочем. Он бы ничуть не удивился, что это она, а не Глостер — причина этих беспорядков.

— Слишком рано радуешься, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Нас еще могут убить.

Глаза ее метнулись в сторону, и она треснула рукоятью хлыста по руке, тянувшейся к поводьям ее лошади. Джейми развернул своего коня и закричал в толпу:

— Уходите с моста! Уходите с моста!

Обезумевшая людская масса накатывала на них, как морские волны накатывают на корабль. Линнет не обращала внимания на его повторявшийся приказ «отпустить эту чертову лошадь и держаться». Он сжимал ее так крепко, что наверняка на ребрах останутся синяки, а она хлестала по рукам, пытающимся схватить поводья ее лошади.

Она казалась такой тоненькой и легкой. Просто удивительно, что тем мужланам не удалось стащить ее с лошади и она так долго продержалась. Но любой, кто прикоснется к ней теперь, будет покойником. Джейми — закаленный в боях рыцарь. Теперь, когда она с ним, он не сомневался, что сможет защитить ее от черни.

Однако летающие стрелы — другое дело.

Каким-то чудом ему удалось добраться до конца моста за секунду до того, как люди епископа преградили путь. Он ехал на восток, вдоль реки, подальше от моста и толпы, пока сердце снова не стало биться ровно.

Они были в четверти мили вниз по течению, когда он заговорил:

— Черт бы тебя побрал, скажи на милость, что ты делала на этом мосту? Любой дурак мог видеть, что это не то место, где сегодня следует быть.

Линнет обернулась, чтобы посмотреть на него. В этот раз, когда опасность миновала, сердце его подпрыгнуло в груди. О Боже! Зачем она так красива? Это проклятие всей его жизни.

— Я тоже рада тебя видеть, Джейми Рейберн. — Линнет склонила голову набок и вскинула бровь. — Хотя после стольких лет я ожидала более теплого приветствия.

Он устремил взгляд прямо перед собой и тяжело вздохнул. Господь всемогущий, как она может быть такой спокойной после того, что мгновения назад случилось на мосту?

Когда она слегка прислонилась к нему, приятное покалывание растеклось по его груди. От похоти и желания тело сотряслось как от лихорадки. Уже можно пересадить ее на другую лошадь. Ему хотелось думать, что она слишком взволнована, чтобы ехать одной, хотя это, разумеется, смешно. Но он позволит себе единственную маленькую слабость, которая ничего не значит.

— Я слышала, ты был с Бедфордом во Франции, — сказала она.