Монетт Камингз: Любовные секреты

По крайней мере, таких, какими они должны быть по ее представлению. Она была не совсем уверена, чего следует ожидать. Даже когда Джонатан ее целовал, ей казалось, что он на нее сердится. По крайней мере, сердился сначала, потом она почувствовала перемену в его настроении. А может, она не поняла его тогдашних чувств, потому что была такая сонная.

Они больше ссорились, чем находили общий язык, но теперь — когда он, по-видимому, готов признать, что в ее творчестве нет ничего дурного, — этим разногласиям придет конец. Может быть, он решил, что ему надо поговорить с ней побыстрее, пока она не уехала. А поскольку ему известно, что у нее нет ни родителей, ни опекуна, он, несомненно, решил, что предложение надо делать сразу ей. Но что же ей сказать? Следует ли ей поощрить его к дальнейшему разговору? Хочет ли она этого на самом деле?

Да, и еще как. Просто отчаянно, поняла она.

Она прикрыла глаза, желая, чтобы он сказал… сказал то, что ей хотелось услышать.

— Я… ничего не понимаю в таких вещах. Убеждена, что вы гораздо лучше меня знаете, что вам понравится. — Слова будто застревали у нее в горле.

— Да… что понравится мне… но я не это имел в виду. Главное, чтобы, он понравился вам.

На мгновение она потеряла дар речи. Джонатан в самом деле делал ей предложение. Она не предполагала, что он окажется настолько застенчив, чтобы выбрать такой окольный путь для этого, а не скажет ей все прямо. Он никогда не говорил ей, что любит ее, но, наверное, есть мужчины, которые стесняются открыто говорить о любви. Для людей действия, таких, как военные, может оказаться особенно трудно произносить нежные речи. Но он выбрал такое время и такое необычное место для своего признания…

Хотя следует сказать, им было бы нелегко найти время остаться наедине в доме. Самми бы сделала все возможное, чтобы занять детей, если бы почуяла, куда дует ветер, но они бывали порой такими неуправляемыми, и Миранда понимала, что почти невозможно удержать их от того, чтобы они вопреки наставлениям Самми не спустились к гостю, особенно так ими любимому, как Джон.

— Домик небольшой, но достаточно просторный. — Джонатану было непонятно, почему Миранда так долго тянет с ответом. Он полагал, что она немедленно согласится. Может, он недостаточно ясно выразился? О чем же еще сказать — кроме свиданий с мужчинами? Конечно, она должна понимать, что уж это-то надо прекратить. — Там хватит места для нескольких слуг, и вы, я полагаю, захотите захватить с собой вашу Самми.

— Да, конечно. — Миранда наконец смогла заговорить. Если б они были в чистом поле, она бы кинулась ему на шею в ответ на это. Она все же положила свою руку на его поверх поводьев. — Самми была со мной всю мою жизнь, она будет очень рада, что сможет поехать со мной. А мне она очень нужна. И как подруга, и как экономка, конечно.

— Прекрасно. Она составит вам хорошую кампанию, когда я не смогу приезжать.

Что за странный способ говорить о необходимости отлучиться? Она знала, что он надеется вернуться в армию. Что ж, она будет не первой женой, поставленной перед необходимостью проводить мужа на войну. Она будет по нему скучать — ужасно скучать, — когда он уедет, но она будет усердно писать, чтобы суметь проводить с ним больше времени, когда он вернется.

— Ну, конечно, небольшой экипаж, — продолжал он, — и, наверное, пары лошадей будет достаточно, особенно вначале, раз вы не умеете править. Пара вороных, пожалуй. Я смогу научить вас, когда приеду. И я хочу быть с вами, насколько смогу, щедр в одежде и драгоценностях.

— О, у меня уже есть замечательный гардероб благодаря настойчивости Люси, и я прекрасно могу обойтись без драгоценностей. Я не хочу быть для вас обузой.

Она собиралась сказать ему, что у них еще будет доход от ее книг, но он взял ее руку и поцеловал.

— Это вы проявляете щедрость, моя дорогая. Но я не совсем беден, и хочу обеспечить вас наилучшим образом. Не знаю, какого рода договор мог у вас быть с вашими… с джентльменами, на встречи с которыми вы ходили. Но вы, конечно, понимаете, что это все следует прекратить.

— Но я думала, что вы… — Нет-нет, он, конечно, не мог сказать, что хочет, чтобы она перестала писать, когда они поженятся. Об этом никто не узнает, она охотно будет хранить свою тайну и далее, но он должен понять, как необходима для нее возможность продолжать ее работу.

— Не возражаю против того, чем вы занимаетесь? Разумеется, я возражаю! И это следует немедленно прекратить. Ни один мужчина не захочет, чтобы стало известно, что он делит свою подружку с половиной Лондона.