Мэри Патни - Алхимический брак

Раз, и два, и три… От неимоверных усилий у Исабель закружилась голова, но тут Макрей кашлянул и дернулся под ее руками. Наконец он самостоятельно, пусть и судорожно, но вдохнул полной грудью. Слава тебе, Господи!

К Исабель присоединился запыхавшийся Ди.

— Я почувствовал, что что-то пошло не так. Как он?

— Уже дышит. А в остальном… — она беспомощно пожала плечами.

Ди дотронулся до лба Макрея и нахмурился.

— У него лихорадка. Молите Бога, чтобы Макрей не убил себя.

С трудом встав на ноги, старик махнул паре слуг, пришедших вместе с ним. Те осторожно уложили пострадавшего на принесенную старую сосновую дверь — не такое уж простое дело, поскольку Макрей был довольно тяжел, — после чего направились к дому.

Исабель двинулась было за ними, но Ди жестом остановил ее. Как только слуги отошли на достаточное расстояние, чтобы не слышать разговор, Ди тихо спросил:

— Что здесь произошло, дитя? Почему вы не спасли его?

— Я пробовала! — Исабель действительно прилагала все усилия и даже была обожжена ответным ударом, когда заклинание Макрея потерпело сокрушительное фиаско. — Он тоже старался, но мы так и не смогли полностью соединиться. Наши энергии совершенно непохожи. Они постоянно норовят оттолкнуть друг друга.

— Эти столкновения могли бы стать источником силы, а вовсе не конфликта.

Она потерла виски, не понимая, поскольку была слишком истощена.

— Что вы имеете в виду?

— Вспомните астрологические занятия: противоположные знаки по природе своей могут быть как противниками, так и дополнять друг друга. Мужчины и женщины — вот два антипода, но иногда разлад между ними проистекает из влечения, которое они пытаются скрыть. И все же, если их противоречия удается привести к равновесию, они могут создать единое целое, гораздо более мощное, чем ежели просто суммировать их отдельные энергии.

Она вспомнила уроки Ди: когда-то он обрушивал на ее нетерпеливый ум массу всевозможных сведений.

— Это так называемый алхимический брак? Однажды вы о нем рассказывали.

— Алхимический брак — философский принцип, его можно обнаружить в разных плоскостях. Мужчина и женщина — одна из них. — Он внимательно вгляделся в Исабель, затем покачал головой. — Вопрос чисто теоретический. Макрей может пролежать без сознания еще много дней. А возможно… и того хуже. Вы знаете, что произошло с Армадой?

Исабель пребывала в таком состоянии, что даже не подумала об этом. Устало, она вытащила магический кристалл и заставила показать интересующие их события.

— Испанские суда отвернули от мелководий Зеландии и направляются на север. Англичане их преследуют, но Армада все еще превосходит численностью. Как только испанцы перегруппируются, они смогут возобновить попытки вторжения.

Лицо Ди напряглось, сразу состарив его лет на десять.

— Я должен ехать в Лондон, сообщить обо всем королеве.

— Возможно, Макрей очнется и попробует еще раз, — предположила Исабель без особой надежды.

— Ему повезет, если он сохранит жизнь и разум, — честно высказался Ди. — Даже если он и выживет, то после сегодняшнего может навсегда лишиться магических сил.

Исабель, вспомнив, что она почувствовала при падении Макрея, поняла — Ди прав.

— Я останусь здесь и позабочусь о нем. Моя экономка имеет опыт по уходу за больными. С божьей помощью мы, по крайней мере, спасем ему жизнь.

— Не исключено, что благодарности от него вы не дождетесь, если, очнувшись, он поймет, что лишился своей глубинной сути. — Ди уставился на беспокойные морские просторы, туда, где испанские корабли шли на север вдоль берегов Британии. — Когда-то и я обладал огромной магической энергией. Не такой, как у вас, но достаточной, чтобы стать настоящим магом. Однако в своем высокомерии и жажде познаний использовал силу слишком необдуманно и чуть не погиб. С тех пор я вынужден довольствоваться лишь малыми дозами волшебства и в большей степени приобретенными знаниями.

Неизбывная тоска на лице Ди заставила Исабель отвести взгляд. На что бы это было похоже, потеряй она свои способности? Несмотря на то что их наличие не позволяло ей вести обычную жизнь нормальной женщины, применение магии всегда вызывало в ней самое чистое восхищение и безмерное удовлетворение, несравнимые ни с чем, что было ей известно. Лишиться этого — все равно, что потерять руки или ноги. Макрей больше года прожил закованным в железо. Теперь же спустя каких-то несколько дней после возвращения к своей полноценной настоящей сущности он рискнул и жизнью и силой, чтобы предотвратить вторжение испанцев.