Элизабет Стюарт: Великодушные враги (Право на измену)

Он уставился на нее с недоумением, потом его лицо осветила веселая улыбка.

— Сандаловое дерево? Боже милостивый!

Он от души расхохотался, и у Джонет немного отлегло от сердца.

— Матушка! — в его голосе послышалась легкая досада. — Это все она! Послала мне нового мыла из Лондона. «Последний крик моды при дворе», как она говорит.

Он наклонился и обнюхал собственные ладони.

— Ты права, — тут он снова выпрямился и взглянул на девушку, причем его серебристо-серые глаза все еще светились весельем, — придется мне это учесть на будущее.

Однако, к ужасу Джонет, его веселость испарилась так же быстро, как и возникла.

— Ну а теперь, раз уж ты меня разоблачила, крошка, давай-ка признавайся сама. Что ты помнишь о прошедшей ночи?

Она встретила его взгляд. До чего же нелепо себя чувствуешь, сидя полуголой в чужой постели и беседуя с человеком, который вполне может оказаться убийцей! Хотя… Разве убийцы пользуются душистым мылом?

— Только то, что вы собирались перерезать мне горло, — спокойно ответила Джонет. — Больше ничего.

— Ну что ж, значит, ничего особо важного.

— Возможно, с вашей точки зрения это не так уж и важно.

Он снял у нее с головы мокрое полотенце, окунул его в воду, отжал и вновь положил ей на лоб.

— Успокойся, девочка моя, я не собираюсь тебя убивать. Прошлой ночью я так сказал, просто чтобы ты не поднимала шума. Я кое-кого поджидал. Приятель назначил мне встречу как раз в том самом месте. Вот я и подумал, что, если ты закричишь, это может его отпугнуть.

Джонет и сама не смогла бы объяснить почему, но во встречу с приятелем она решительно не поверила.

— И что же этот… этот ваш приятель? Он пришел?

Выражение его лица не изменилось.

— Тебя это совершенно не касается, не так ли?

Незнакомец резко поднялся и подошел к сундуку, на котором стоял графин с вином, и налил до краев кубок тонкого венецианского стекла.

— На вот, выпей, — сказал он властно, протягивая кубок Джонет. — Голова у тебя, наверное, раскалывается. От вина тебе станет легче.

Голова у нее и в самом деле болела, ушибленные ребра ныли при каждом вздохе. Джонет сделала большой глоток вина и с удивлением обнаружила, что оно сдобрено сахаром и душистыми специями.

Он улыбнулся, заметив выражение ее лица.

— Вкусно?

— Да, — она отпила еще глоток, а потом бросила на него недоверчивый взгляд поверх края кубка. — А мое платье и… драгоценности? Где они?

— Вон там, в сундуке, — он кивком указал на противоположную стену комнаты, где стоял украшенный богатой резьбой сундук. — Только не пытайся их забрать. Сомневаюсь, что тебе удастся сделать хоть шаг даже ради спасения собственной жизни. Ушиб головы — вещь коварная. С моим отцом однажды такое было.

Джонет вновь глотнула сладкого напитка, твердо решив задать незнакомцу еще один вопрос, но не смея при этом поднять на него глаза.

— Кто уложил меня в постель?

— Моя старая кормилица. Я ей полностью доверяю, — в его певучем голосе опять послышались шутливые нотки. — Ты мне, конечно, не поверишь, но приличия были соблюдены почти полностью.

Она подняла на него взгляд. В его глазах читалось неподдельное восхищение, от его улыбки у нее перехватило дух. Нет, невозможно поверить, что он убийца, когда он вот так ей улыбается.

— Кто вы? — вновь спросила Джонет.

— Я не делаю из этого тайны, но если рассказать тебе все сразу и сейчас, милая, боюсь, ты решишь, что попала в лапы к самому дьяволу. После переговорим. Тебе надо отдохнуть.

У Джонет тем временем появились какие-то странные ощущения. Комната как будто накренилась, а фигура мужчины стала растворяться у нее перед глазами. Ее лицо горело жаром, в ушах начался звон. Девушка посмотрела на кубок с вином, и страшная догадка мелькнула у нее в сознании.

— В-вы меня опоили к-каким-то зельем?

Он наклонился и высвободил кубок из ее онемевших пальцев.

— Да. Ко мне нагрянули нежданные гости, и я не хочу, чтобы ты при них разгуливала по дому, шатаясь из стороны в сторону. А кроме того, тебе действительно нужен отдых.

Джонет вновь взглянула на него. Язык у нее стал заплетаться от выпитого вина и от страха.

— В-вы… хотите меня убить? Я… Я бы хотела з-знать…

— Нет. — Он опять присел на постель, слегка наклонившись к девушке. — Клянусь тебе, милая, я не собираюсь тебя убивать. Мне очень жаль, что я тебя так напугал. Это моя спальня, и никто тебя здесь не тронет. Моя старая служанка посидит тут с тобой, пока ты спишь. Ну а когда проснешься, мы все спокойно выясним.