Бернардо Гимараенс - Рабыня Изаура

Они пришли как раз к финалу нелепой сцены, исполненной Белшиором у ног Изауры. Между тем Леонсио, следивший за садовником из-за легких занавесей на дверях гостиной, не заметил Энрике и Малвину, остановившихся на пороге гостиной с другой стороны.

— Ну и ну! — воскликнул он, когда увидел Белшиора на коленях у ног Изауры. — Кажется, у меня в доме появился идол, которому все самозабвенно поклоняются! И даже мой садовник!.. Здравствуйте, сеньор Белшиор! Что такое? Продолжайте представление, у вас неплохо получается… Но мы не нуждаемся в ваших услугах для заботы об этом цветке… Понятно, сеньор Белшиор?

— Простите меня, сеньор, — пробормотал садовник, поднимаясь с колен в смущении и нерешительности. — Я принес эти светы в гостиную, чтобы поставить их в вазы…

— И вручили их, стоя на коленях! Очень галантно. Предупреждаю: если вы не оставите претензий на роль первого любовника, я выставлю вас за дверь пинком под зад.

Пристыженный и ошеломленный Белшиор, натыкаясь на стулья, как слепой, бросился к выходу.

— Изаура! О, моя Изаура! — воскликнул Леонсио, картинно выходя на середину гостиной и с распростертыми объятиями направляясь к девушке, искусно придав своему голосу, до этого резкому и суровому, самое нежное и мягкое звучание.

Пронзительный крик, эхом отозвавшийся в доме, заставил его окаменеть. Он заметил в дверях Малвину, бледную, без чувств уронившую голову на плечо подхватившего ее брата.

— Ах, брат! — воскликнула она, приходя в себя. — Теперь я понимаю все, что ты мне недавно говорил. — И прижав руку к сердцу, которое, казалось, разрывалось от боли, а другой утирая слезы, брызнувшие из пре- красных стаз, она укрылась в своих покоях.

Расстроенный ужасным стечением обстоятельств, жертвой которых он стал, Леонсио, охваченный бешенством и возбуждением, долго ходил по гостиной. Злясь на шурина, дерзкое легкомыслие которого, по его мнению, стало причиной рокового происшествия, грозившего помешать его планам в отношении Изауры, он пытался найти выход из создавшегося положения, в котором он оказался к своему величайшему неудовольствию.

Изаура, испытавшая менее чем за час три покушения на ее целомудрие и бескорыстие, ошеломленная и полная страха, смущения и стыда, убежала, чтобы спрятаться в апельсиновой роще, как испуганный заяц, заслышавший в лугах лай своры разъяренных собак, идущих по следу дичи.

Энрике, в высшей степени возмущенный поведением зятя, не желая его видеть, взял свое ружье и решил убить время охотой, а назавтра непременно уехать в столицу на рассвете.

Рабы были поражены, когда в обеденное время Леонсио оказался один за столом в столовой. Он распорядился пригласить Малвину, но она не захотела выйти, сославшись на недомогание. Сначала Леонсио охватила дикая ярость, его первый порыв был сбросить со стола на пол тарелки и приборы и пойти надавать пощечин наглому юнцу, в недобрый час появившемуся в доме, чтобы нарушить его спокойную и размеренную семейную жизнь. Но он — вовремя сдержался и, успокоившись, решил, что лучше не выдавать себя, а с величайшим безразличием и даже пренебрежением отнестись к супружеской размолвке и скверному настроению шурина. Он хорошо понимал, что впредь ему будет непросто, а скорее всего даже невозможно более скрывать от супруги свое постыдное поведение, однако, не желая просить прощения, он решил заслониться от туч, сгустившихся над его головой, щитом циничного безразличия. Это решение ему подсказала непомерная гордость и пренебрежительное отношение ко всем женщинам, которым Леонсио отказывал в человеческом достоинстве и чести.

После обеда Леонсио сел на коня к объехал все плантации и посадки кофе, что делал крайне редко. С заходом солнца он вернулся домой, спокойно и с большим аппетитом поужинал, а затем отправился в гостиную, где развалился на мягком и прохладном диване, умиротворенно закурив гаванскую сигару.

Тем временем Энрике вернулся с охоты и, обыскав весь дом, обнаружил сестру в ее спальне, бледную как смерть, с красными, опухшими от слез глазами.

— Где ты пропадал, Энрике? Ты мне очень нужен, — воскликнула молодая женщина, увидев брата. — Зачем ты оставил меня одну?

— Одну? Разве до сих пор ты не обходилась без меня, проводя время в обществе своего великолепного мужа?

— Не говори мне об этом человеке… Я заблуждалась. Сейчас я вижу, что была слепа, беспредельно доверяя этому безнравственному человеку… Он обманул меня!

— Хорошо еще, что ты своими собственными глазами увидела то, о чем я не смел рассказать тебе. Что же ты собираешься делать?