Жюльетта Бенцони: Кольцо Атлантиды

— Нет, — без колебаний соврал Альдо. — Я вот все думаю: кто бы это мог быть?

Белый луч света упал на бородатое лицо мужчины лет шестидесяти: тонкие черты его лица исказила гримаса тревоги, но в спокойном состоянии его образ можно было бы назвать красивым. Тело, на котором остались только кальсоны и рубашка, выглядело более мужественным, чем лицо.

— Я вот что хотел бы знать, — задумался Сальвиати, — что ему было делать в этих переулках в такой поздний час? Он явно нездешний. Я бы сказал, скорее... ливанец... или сириец, а может быть, египтянин.

— Раньше их здесь было очень много, — вздохнул доктор Дориано. — Надо будет показать в гостиницах его фото, а то лежит, как новорожденный, без документов.

— Будьте любезны, доктор, занимайтесь своим делом, я сам решу, что мне нужно предпринять, — раздраженно оборвал его комиссар. — Мне необходимы результаты вскрытия.

— Ну да, понятное дело: все срочно, все впопыхах! — проворчал тот, поднимаясь. — Вскрытие не терпит спешки, иначе можно получить неправильные результаты. Унесите... А вам еще людей опрашивать... Видимо, присутствие полиции вселило в обитателей квартала определенную смелость, и внезапно пустынный перекресток вдруг, как по волшебству, заполнился народом. Взглянув на толпу и на комиссара, который уже устал от суеты, Альдо предложил ему:

— Ваши люди справятся без вас. Пойдемте ко мне, выпьем кофе. Мы в двух шагах от моего дома.

— Благодарю, но я на службе. Не зайдете ли завтра с утра в отделение подписать свои показания? Часикам к одиннадцати, а?

— Обязательно.

Они пожали друг другу руки, и Альдо, попрощавшись и с судебным медиком, отправился наконец домой. Он вошел туда через заднюю дверь, встретив на пороге Ги Бюто в халате и в шлепанцах, но с шарфом вокруг шеи: тот явно собирался выйти на улицу.

— О, Альдо! Наконец-то! А что происходит? Я слышал крики, шум и решил пойти вас поискать.

— В таком виде? А почему не в плавках? Не забыли ли вы, что вам полагается «не выходить»?

— Ох, да не выходит у меня не выходить! — пошутил Ги. — От скуки я буквально на стенку лезу! А ведь я уже в отличной форме! — попытался он убедить Альдо, решительно затягивая пояс халата. — Ну-ка, рассказывайте!

— Пойдемте в кухню: сварим себе кофе! Хоть оба согреемся!

Просторная кухня с прекрасной, потемневшей от времени дубовой мебелью и запахом сушеных трав, украшенная сверкающими медными кастрюлями и удивительной старинной фаянсовой посудой, в столь поздний час была пуста: Альдо запрещал челяди дожидаться его возвращения по вечерам. Он взялся за кофемолку, а Ги тем временем поставил греться воду и достал чашки, после чего оба уселись друг напротив друга за центральный стол, длинный, как в монастырской трапезной.

По ходу дела Альдо рассказал о вечере у мэтра Масарии и о страшном убийстве, свидетелем которого он стал, и наконец решился извлечь из кармана мешочек, найденный в носке умершего мужчины. Он обожал дразнить своего бывшего воспитателя, такого же любопытного, как и он сам.

— Посмотрим, что он мне отдал! — объявил он, вытряхивая на стол из мешочка его содержимое. Это было кольцо. Совсем простое кольцо из светлого металла со вставками из бирюзы в виде геометрических фигур. Мгновение они оба недоуменно созерцали находку, поскольку кольцо не походило ни на один из известных им предметов старины. Затем Ги дрожащими пальцами приподнял его.

— Невероятно! — воскликнул он. — Вы знаете, что это за металл?

— Признаюсь, такого еще не встречал. Похоже на золото.

— Это орихалк [5] Орихалк — таинственный металл или сплав, о котором упоминают древнейшие греческие авторы еще в VII в. до н. э. (Здесь и далее, за исключением специально оговоренных случаев, примечания редактора.) , мой друг! Бесценный металл! И это означает, что кольцо попало к нам из тьмы веков! Возможно, из Атлантиды!

— Из Атлантиды? Затонувшего континента? А она существовала на самом деле?

Ги нахмурился, сверкнув живыми карими глазами, словно освещавшими еще гладкое, без морщин лицо с копной седых волос, и строго попенял Альдо:

— В те времена, когда я еще учил вас, мне казалось, что мы проходили Платона и «Критий» [6] «Критий» — сочинение древнегреческого философа Платона, относящееся к зрелому периоду его творчества (70-60 гг.). . Но, похоже, мои объяснения прошли мимо ваших ушей.

— Вы-то объясняли, но я отнес все это к разряду легенд... а ведь вы преподавали мне и куда более реальные вещи, и их было так много... Но откуда такая уверенность в происхождении кольца? Ведь это почти что чудо? Вы, ни минуты не сомневаясь, назвали место происхождения этого металла, хотя мне он был и вовсе незнаком!