Лидия вскочила на ноги и затрясла головой:
– Ну, нет! Этого я не допущу!
– Чего – этого? Ты же не знаешь, что я собираюсь делать. И если я тебе не скажу, то ты не сможешь выдать меня, не так ли?
Сестра с подозрением уставилась на нее.
– Я тебя очень люблю, Николь, но могу и отшлепать!
– Я нужна Лукасу. Они с Рафом…
– Вот именно! – прервала ее сестра. – Раф с маркизом собираются в «Сломанное колесо», чтобы решить эту… эту серьезнейшую проблему. И им вовсе не нужно, чтобы ты из любви к приключениям околачивалась поблизости и мешала им. Когда, наконец, ты повзрослеешь, Николь! Предоставь другим делать свое дело и не вмешивайся, прошу тебя!
У Николь задрожала нижняя губа, и она поскорее закусила ее, чтобы не заметила сестра. И все-таки не смогла удержать слез.
– Ты не представляешь, какой опасности они подвергаются…
– И каким образом твое появление в «Сломанном колесе» в этом странном наряде поможет им избежать опасности?
– Ты уже дважды упомянула о «Сломанном колесе»! Значит, ты все знаешь, да?
Лидия возмущенно вскинула голову. Николь поражение уставилась на сестру, ибо не ожидала от нее такой вспышки.
– Да, мы с Финеасом несколько раз обсуждали эту тему. Надеюсь, ты понимаешь, что я не позволила бы тебе уехать с маркизом, если бы не знала цели поездки. Основное мне рассказала Шарлотта, а вчера Финеас ходил в «Сломанное колесо» и вернулся с сообщением, что марш на парламент состоится сегодня вечером. О! Уж не туда ли ты надумала идти? К парламенту? Нет, туда я тебя тоже не отпущу!
– Нет, не к парламенту, – сказала Николь, знаком пригласив Лидию садиться. – Лидия, прости меня.
– За что? – спросила Лидия, старательно расправляя юбки. Даже в такие моменты Лидия оставалась истинной леди.
– За… за все. С того дня, когда я уговорила тебя помочь мне влезть на крышу конюшни в Уиллоубруке, выдумав, будто хочу спустить оттуда кошку, которой там вовсе не было, просто мне хотелось посмотреть, как выглядит земля с такой высоты… до этой самой минуты прости меня.
Помолчав, Лидия улыбнулась.
– А какой замечательный вид открылся оттуда, правда? Нам с тобой казалось, что мы находимся на крыше мира… Постой, кто это к тебе стучится? Бога ради, скорее за ширму, я посмотрю, кто там.
Николь немедленно спряталась – по правде говоря, она была так поражена необычным для Лидии поведением, что исполнила бы любое ее приказание. Но как только раздался стук закрывшейся двери, она поспешила выскочить из-за ширмы.
– Кто это был?
– Лакей. – Лидия протянула сестре сложенную записку и снова опустилась на стул. – Ее только что принесли, на ней твое имя.
Николь взяла записку и нахмурилась, увидев незнакомый почерк. Кроме того, в Лондоне у нее почти не было знакомых, если не считать множества поклонников, от которых ей пришлось отбиваться на балу, но их она в расчет не принимала.
Она сломала печать и развернула письмо.
«Николь, дорогая моя, милая Николь! Я полный идиот. Вы самая прелестная и обворожительная девушка на свете, и я люблю Вас до самозабвения. Мне давно следовало сказать Вам об этом. Прошу Вас, будьте моей женой!»
За коротким текстом следовала подпись в виде заглавной «Л» и под ней постскриптум:
«Обещаю Вам позднее на коленях умолять Вас, если Вы этого желаете. А пока, прошу Вас, ведите себя хорошо».
Николь, молча передала письмо сестре и опустилась рядом с ней на пол.
– Знаешь, Лидия, я поверить не могу, что полюбила его. Он сводит меня с ума, смеется надо мной, порой очень злится и… Главное, он принимает меня такой, какая я есть. Но это правда – я его люблю. Теперь ты понимаешь? Не могу я просто сидеть здесь и ждать, когда кто-то придет и расскажет, что там происходит. Я знаю, что для женщины так поступить предпочтительнее, знаю, что Лукас хотел бы, чтобы я просто дожидалась его. Но я не могу, просто не в силах оставаться на месте.
Лидия свернула и положила письмо на столик.
– Среди женщин есть такие, которые следуют за своими мужьями на войну. В прошлом году в Брюссель отправилось много жен или просто женщин, любимые которых были воинами, и они делили с мужчинами все трудности военного похода. Когда сражение закончилось, они отправились на поле боя и искали там своих мужчин, живых или мертвых. Я читала о них в газетах.
– Лидия, милая, не нужно…
– Они отправились на войну, не желая расставаться с мужчинами, которых любили. А я… я осталась в Ашерст-Холл и писала капитану глупые письма, рассказывала о погоде, о том, что наша кухарка обожгла себе палец, случайно схватив кастрюлю за раскаленные ручки.
Читать дальше