Ирина Мельникова - Фамильный оберег. Закат цвета фламинго

Даже Ончас не помнила Салагая молодым, но и когда тетка была ребенком, он считался непревзойденным сказителем. Сам дух горлового пения Хай Ээзи наградил его даром, который Салагай не утратил до глубокой старости. И, по рассказам той же Ончас, мог много ночей кряду петь под звуки чатхана о подвигах древних богатырей-алыпов. Прошли те времена, сильно постарел Салагай, многое подзабыл из того, что помнил, и все-таки Айдына очень любила его сказания. А Пырке в ее мечтах все больше стал походить на Киркея, правнука Салагая. Именно таким она его представляла: коренастым, с бронзовым от загара скуластым лицом, с косицей, уложенной на темени, не признающим седла, ловким и смелым.

Ончас не позволяла Айдыне играть с кыштымом их рода, сыном пастуха, но что поделать, если Айдына не признавала девчоночьих забав, а Киркей был единственным мальчишкой, кто не боялся приблизиться к дочери Теркен-бега. Зимой, когда власть попадала в руки-сосульки Узут Арыг – богини Мороза и Холода, они почти не виделись – стояла стужа и снега по пояс, а злобный ветер проникал даже под шубу. Но с весны и до той поры, когда на холодную землю снова ложился снег и ледяная пурга принималась выть и стонать за стенами юрты, они отводили душу в играх и состязаниях, которые придумывали вместе.

Третьим ее товарищем был Адай – огромный лохматый пес, которого еще щенком подарил Айдыне Чайсо, младший брат Теркен-бега. Тогда ей только-только исполнилось одиннадцать лет.

Ончас терпеть не могла Адая. Всякий раз пыталась запустить в него сапогом или огреть палкой.

– Не гладь его! – кричала она Айдыне, если замечала, что племянница обнимает или треплет за уши мохнатого друга. – У него чертова шкура! Смотри, утащит в Нижний мир! Хочешь, чтобы Эрлик-хан женился на тебе?

Ончас искренне верила, что собака, поддавшись на уговоры злого айна, предала хозяина в обмен на теплую шубу и запустила черта в жилище. Но тот не смог навредить человеку, потому что в юрте жил хитрый кот, который прогнал зловредного духа.

Айдына не принимала крики тетки всерьез. Это поверье помнили лишь старики да взбалмошные старухи вроде Ончас. В их аале было много собак. С ними охотники добывали зимой зверя.

Ее Адай был умнее и сильнее всех псов в округе. Так считала Айдына, хотя ей пока не удалось испытать его на зимней охоте. Вот уже четыре года заматеревший пес ни на шаг не отходил от юной хозяйки. В ледяную стужу он согревал девочку своим теплом, в летнюю пору становился отважным спутником в прогулках вдали от родного аала. По осени он вытащил ее за шиворот из топкой мари; ранней весной спас от зубов старой рыси; чуть позже бросился на вепря-секача, который загнал Айдыну на дерево, а совсем недавно растерзал большую змею. Та неосторожно выползла на камни как раз под ноги девочке.

И теперь Адай был непременным участником всех ее игр и забав. Он находил потерянные в лесу стрелы, а в камышах – добытых по весне уток, строго следил за тем, чтобы Киркей не слишком часто дергал Айдыну за косички, а еще предупреждал ее лаем о приближении опасности в лице Ончас или невесток Киркея.

В состязаниях Айдына ни в чем не уступала другу, хотя и старше он был, и сильнее. Именно Киркей подарил ей два года назад первый лук, который смастерил своими руками. Он очень ответственно подошел к этому делу. Сначала долго присматривался, как Хублах-лучник вырубал заготовки из черемухи, сушил их, выстругивал лопатки, а затем выгибал кибить – основу будущего лука. Затем Хублах научил Киркея, как правильно выбрать дерево. На нижнюю планку надо было взять тонкоствольную сосну, а на верхнюю – березу.

Киркей нашел такую сосну. Она выросла на опушке. Ее древесина хорошо пропиталась смолой под солнечными лучами, поэтому лук из этого дерева получился особенно прочным. И тетиву из сухожилий аяна – крупного сохатого – он тоже сплел самостоятельно, но под приглядом Хублаха.

С тех пор как Киркей подарил Айдыне лук, они каждый день состязались в стрельбе по палочкам, которые втыкали в землю по три в ряд или в круг. В случае промаха стрелу забирал противник. Правда, Киркею приходилось не на шутку бороться с Адаем. Пес с большой неохотой отдавал ему стрелы хозяйки: рычал, лаял, прижимая лапой стрелу к земле. И только когда Айдына недовольно морщилась и приказывала: «Отойди, Адай!», ее защитник неохотно отваливал в сторону.

Поначалу она с трудом натягивала тетиву, стерла до крови пальцы, потому что ей мешала кожаная рукавица. Затем нежная кожа загрубела, появились мозоли, и дела пошли лучше. Киркей хотя и радовался ее успехам, но нередко кряхтел от досады и сердито дергал себя за косичку.