Барбара Картленд - Укрытые любовью

Осман начинал с малого: так, он прямо на улице, в толпе, жарил на переносной жаровне свежих устриц, собранных утром в море специальными граблями. Кроме того, он торговал пловом с огурцами, хэггисами и любимым блюдом турок — рубцами.

Вскоре он открыл один магазин на базаре, потом еще несколько — в городе, и с каждым годом магазинов становилось все больше.

Константинополь менялся медленно — так медленно, что большинство старейшин не верили в возможность серьезных перемен.

И все же нынешний султан Абдулмекит вводил всевозможные новшества с невероятной скоростью.

Начеканил монет.

Построил первый мост через бухту Золотой Рог, а после этого, к огорчению многих приверженцев старины, изменил национальный наряд. И тогда оригинальные широкие шаровары, кафтан с саблей на поясе и тюрбан с двумя свисающими концами — все исчезло в одну ночь. На смену им пришли официальные костюмы с узкими черными брюками, стамбулины с ужасными темными плащами и, конечно же, феска.

Такое платье впервые появилось в Марокко, а уж то, что носил один человек, немедленно подхватывал другой.

Невзирая на вспыхивающие то и дело протесты, западная одежда основательно приживалась в Турции.

Теперь Надин волновал главнейший вопрос: оставил ли ее хозяин в купальне удобную турецкую одежду прежних лет, которую часто носил дома?

Девушка видела его в этом наряде по утрам, когда он спускался к морю искупаться.

Она опасалась, что англичанин не найдет какого-нибудь платья, дабы прикрыть наготу.

Ожидая, когда он заговорит, Надин не заметила, как он появился из-за ее спины.

Она вздрогнула.

Англичанин оказался высоким, но, к счастью, Нанк Осман тоже был высок и широк в плечах.

Спасенный облачился в черные брюки и стамбулину. Довершала наряд свободная белая блуза, из тех, что Нанк Осман обычно носил для удобства.

Теперь Надин смогла разглядеть мужчину: темные волосы откинуты с высокого лба, черты лица точеные, типично английские. Располагающая внешность.

— Как отблагодарить вас за спасение моей жизни? — произнес он низким голосом.

— Вам повезло, что я оказалась в нужном месте, — ответила девушка. — Теперь ваши преследователи уехали и, я думаю, не осмелятся вернуться.

— Благодарю вас от всего сердца. Вы со знанием дела задержали их. Я слышал ваш разговор и понял, что вы были намерены сделать.

— Я так боялась, что вы не найдете никакой одежды, чтобы спокойно уйти отсюда.

— Я верну ее сразу же, как только отыщу свои вещи, — пообещал англичанин.

Надин задумалась на миг.

— Владелец этого дома, — сказала она, — будет в отъезде еще три дня. Если вы сможете до его возвращения потихоньку вернуть вещи, то избавите меня от лишних объяснений.

Англичанин пристально посмотрел на нее. Видимо, у девушки были серьезные причины просить его об этом.

— Конечно же, я сделаю все, о чем вы попросите, — улыбнулся он. — И должен сказать, я совершенно потрясен: столь юная девушка вдруг оказалась такой сообразительной, что смогла помочь мне, не требуя никаких объяснений, которые могли бы стать роковыми.

— Мне уже приходилось скрываться, — призналась Надин.

— Зачем вам скрываться? — удивился англичанин. — Я думал, после войны англичан принимают в Турции с распростертыми объятиями.

Надин смотрела мимо него.

— Я не англичанка, а француженка, — сказала она. — Меня зовут Надин Ревон.

— Что ж, мадемуазель Ревон, честь вам и хвала! — воскликнул англичанин, но, когда они вошли в сад, тихо сказал: —

В доме кто-нибудь может проснуться, поэтому мне лучше уйти.

— Если вы отправляетесь в Константинополь, как вы сможете не обнаружить себя? — спросила Надин.

— Не волнуйтесь за меня. Я привык к осторожности. Обещаю вам вернуть одежду, и никто даже не заподозрит, что я брал ее.

— Благодарю вас.

Прежде чем покинуть девушку, англичанин, поколебавшись, произнес:

— Мне кажется, было бы очень нехорошо ничем не отблагодарить вас. Мое имя Лайл Уэстли, и если вы когда-нибудь попадете в беду или вам понадобится помощь, в британском посольстве знают, где меня найти. Если же меня не будет здесь, они сделают все возможное, чтобы помочь вам.

— Спасибо, — улыбнулась Надин.

Все еще держа одной рукой спящую девочку, вторую она протянула англичанину. Он взял ее в свою ладонь, склонил голову и прикоснулся губами к нежной коже.

— Еще раз благодарю вас, мадемуазель, и да благословит вас Бог! — сказал он напоследок.

Затем повернулся и исчез в кустах.