Марина Струк: В тебе моя жизнь...

О балах и других развлечениях пришлось забыть: пока был жив генерал Голышев, Анну не приглашали в стремлении угодить ее отцу, а далее — просто забыли о ее существовании, словно ее и не было никогда в их кругу. Это, а также невозможность иметь те блага, что Анна имела до брака, не могли не сыграть свою отрицательную роль в семейной атмосфере дома Ольховских. Молодые все чаще и чаще ссорились, и Ольховский вскоре стал проводить все больше и больше времени вне дома на офицерских вечеринках и кутежах, где и пристрастился к картам. Сначала он играл ради интереса, азарта. Затем он начал ставить на кон более крупные суммы в стремлении поправить свое пошатнувшееся материальное положение, зачастую проигрывая и будучи вынужден оставлять долговые расписки.

Всему, как известно, приходит конец. Наступил и тот страшный день, когда в квартиру, которые снимали Ольховские, постучались многочисленные кредиторы. Анна пришла в ужас — сумма долгов была настолько огромна при их скромных доходах, что, даже продав единственную их собственность, усадьбу Ольховку, они не смогли бы их покрыть. В отчаянии она решилась на последнее, что планировала когда-либо сделать, — обратиться с мольбой о помощи к своей тетке, Софье Александровне, отношения с которой у нее всегда были довольно прохладными, а после того, как Голышев оставил состояние сестре, Анна и вовсе возненавидела родственницу. Но иного пути не было, и Анна отправилась на поклон к тетке, прихватив с собой своих погодок-дочерей Марину и Лизу, чтобы хоть как-то разжалобить старуху.

Скрепя сердце, переступила Анна порог дома, некогда бывшего ей родным и любимым. Дома, который мог быть ее, сложись ее жизнь по-иному. Такая несправедливость судьбы только укрепила ее в ее негативных чувствах к Софье Александровне, которая хоть и прохладно, но любезно приняла ее. Поэтому свою просьбу Анна невольно изложила в таком тоне, словно это она снисходила до тети, а не наоборот.

Недовольная раздраженным видом своей племянницы и ее обвиняющим, резким голосом, Софья Александровна вначале даже было решила отказать («пусть выпутывается, как знает, эта своенравная гордячка», думалось ей), но тут ее взгляд упал на детей, играющих с куклой сидя на ковре гостиной, сердце женщины сжалось.

Обе девочки были столь невинно хороши детской красотой, что захватывало дух. Но старшая своими белокурыми волосами и большими серо-зелеными глазами в отличие от второй девочки явно пошла в их породу, Голышевых. Она так была похожа на дочь Софьи Александровны, которую та потеряла десять лет назад, что у женщины перехватывало дыхание от невольно накатившей тоски по утерянному счастью. Ей, видно, не суждено было с самого начала стать матерью — муж ее был намного старше ее и скончался через несколько лет после венчания, а их единственный ребенок умер от крупа спустя два года после отца. Софья Александровна очень переживала потерю ребенка и даже было хотела удалиться из мира, но в последний момент поняла, что ей не хватит духа и осталась в миру, пусть даже приживалкой в доме брата, что так явно не нравилось его дочери Анне, которая не раз доводила ее до слез.

Как все переменилось, подумалось без злости и сарказма Софье Александровне. Раньше я была на милости брата и его семьи, а теперь Анна пришла ко мне на поклон.

— Я буду честна с вами, Анна, — начала свою речь Софья Александровна. — У меня нет ни малейшего желания помочь вам. Да, мы с вами связаны родственными узами, и мой долг протянуть вам руку помощи. Но в то же время, я прекрасно помню, как вы легко презрели это родство, как презрели дочерний долг и переступили через волю отца. Все ваши беды от этого, а также от вашего дурного характера. Я всегда говорила вашему отцу, что он слишком балует вас, что слишком многое позволяет вам, и вот каков результат. Но довольно об этом, вы не за нравоучениями сюда пришли, они вам уже ни к чему. Между нами никогда не было сердечной привязанности, но, тем не менее, я помогу вам. Нет, нет, не стоит благодарить меня, — женщина покачала головой, видя, что Анна готова рассыпаться в благодарностях. — Мне не нужна она, как вам не нужны мои нравоучения. Я помогу вам и оплачу все долги вашего супруга. Но у меня есть определенные условия. Во-первых, вы покинете Петербург. Вы прекрасно понимаете, что уже не сможете вести здесь тот образ жизни, который вели ранее. К тому же ваш супруг опять может отдаться здесь своему пагубному увлечению и наделать долгов, которые я уже не имею ни малейшего желания брать на себя. К чему тогда оставаться здесь? У вашего супруга есть собственное имение. Отправляйтесь туда. Да и детям будет намного полезнее расти на деревенском воздухе вдали от столицы. К тому же, поверьте мне, в провинции тоже есть свое общество, в котором вы сможете блистать не менее ярко, чем блистали когда-то здесь.

Читать дальше