Кэтрин Коултер - Неистовый барон

Девочка всхлипывала все реже и реже и наконец успокоилась. Раскачиваясь, женщина тихо говорила:

– Все хорошо, детка, все хорошо. Это был всего лишь плохой сон. Все хорошо, все хорошо.

Должно быть, барон выдал себя каким-то звуком.

Хотя он и готов был поклясться, что стоял совершенно неподвижно, но, очевидно, это было не так, если женщина подняла на него взгляд. Лицо ее стало таким же белым, как воротник платья. Ребенок, почувствовав неладное, напрягся и отстранился.

– Чш-ш! – прошептала женщина, прижимая к себе дитя. – Нет, милая, все в порядке. Прижмись к мамочке и ни о чем не беспокойся. Все в порядке.

"К мамочке? Она мать этого ребенка? Нет, не может быть! Наверняка это младшая сестра. Мамочка!

Но ведь она клялась, что Джордж ее не совратил!"

Роган повернулся и медленно пошел по коридору, затем стал спускаться по лестнице. Ему очень хотелось сесть в свой экипаж и пустить Гулливера во весь опор, чтобы он мчался как вихрь, унося хозяина прочь. Но вместо этого Роган вновь вернулся в скудно обставленную гостиную. Налив себе чаю, он внимательно посмотрел на оставшийся кусочек лимонного кекса, но не смог заставить себя его взять.

Прошло довольно много времени, прежде чем в открытых дверях появилась Сюзанна. Она молча стояла и без всякого выражения глядела на гостя.

– Вы сказали ребенку, что вы его мама. Это правда?

– Нет. Просто нужно было ее успокоить.

Барон медленно поднялся.

– Сколько лет этой девочке? Я ее видел, – быстро добавил он, заметив, что собеседница собирается соврать. – Я ведь не совсем дурак, так что не думайте, будто сможете меня обмануть.

– Хорошо. Ей три года и пять месяцев.

– Тогда она не может быть дочерью Джорджа. И вашей тоже. Вы мне сказали, что вам двадцать один.

Если девочке три года, то вы родили ее в восемнадцать, а забеременели в семнадцать. Джорджу тогда было всего лишь девятнадцать лет. Нет, это не может быть ребенок Джорджа. Он наверняка сказал бы мне. Она ведь не его дочка, правда?

– Нет, – ответила Сюзанна. – Конечно, нет.

Она моя младшая сестра.

– Что ж, хорошо, – сказал Роган и вышел из гостиной.

Через мгновение Сюзанна оказалась рядом.

– Что вы собираетесь делать?

Взбежав вверх по лестнице, Роган вновь двинулся по узкому коридору. На этот раз он осторожно открывал все двери подряд.

– Подождите, не надо! Прекратите, черт возьми!

Уезжайте, пожалуйста, поскорее уезжайте.

Барон повернулся и посмотрел на Сюзанну. Она задыхалась от волнения.

– Где ребенок?

– Почему вы не уезжаете? Вы ведь хотите уехать.

– Это верно. Хочу, но не могу.

О, с какой бы радостью он сейчас бросился вниз по ступенькам, навстречу Гулливеру и певцу-конюшему!

Ребенок Джорджа. Незаконнорожденный ребенок Джорджа. Роган никак не мог в это поверить.

И все же продолжал идти вперед.

Плечи Сюзанны поникли.

– Хорошо, идите сюда.

На узкой кровати спала укрытая легким одеялом маленькая девочка, одной рукой прижимавшая к груди куклу с очень редкими волосами.

Девочка лежала лицом к стене. Видны были лишь ее светлые волосы.

– Как ее зовут?

– Марианна.

Сердце Рогана бешено заколотилось. Он вспомнил Марианну, маленькую дочь сквайра Бетони, которая умерла от кровохарканья в возрасте пяти лет. Девочка была лучшей подругой Джорджа. После того как она умерла, Джордж почти восемь месяцев не разговаривал.

– У нее есть второе имя?

– Да. Линдсей. Ее зовут Марианна Линдсей.

Боль в сердце стала непереносимой. Роган медленно повернул голову и посмотрел на женщину.

– Вы знаете, откуда взялось имя Марианна?

– Да, знаю.

Дитя зашевелилось и, сунув в рот пальцы, зачмокало.

– Вы все еще утверждаете, что девочка – ваша младшая сестра?

– Я думаю, что теперь это уже ни к чему.

– Да, совсем ни к чему. Пожалуйста, разбудите ее. Я хочу видеть дочь Джорджа. Я хочу видеть свою племянницу.

Женщина наклонилась и принялась мягко гладить ребенка по спинке. Чмокающие звуки усилились.

– Проснись, Марианна. Давай, родная, просыпайся. Тут тебя хочет видеть один приятный джентльмен. Вставай, милая. – Женщина подняла девочку с постели, завернула ее в одеяло и поцеловала в маленькое ушко. Глаза ребенка медленно открылись. Они были такими же зелеными, как и у самого Рогана, как у Джорджа – как почти у всех мужчин в трех последних поколениях рода Каррингтонов.

Судорожно сглотнув, барон осторожно дотронулся до щечки девочки. Нахмурившись, она испуганно отпрянула.