Кэтрин Коултер - Песня огня

— Что касается моего племянника, — презрительно фыркал Морис, рассказывая о своих родственниках, — он никчемный дурак.

— И может оказаться опасным, — спокойно заметил Грэлэм.

— Да, это так, — согласился Морис, — скользкий ублюдок!

Он поведал Грэлэму о своем сыне Жане, славном мальчике, которого, как он давно подозревал, Жоффрей оставил без помощи и обрек на гибель из одной только зависти и ревности.

— Он зарится на Бельтер, а мать науськивает и поощряет его. Она имела наглость сказать мне в лицо, что ее сын — мой наследник. Подумать только — наследник! Будто Кассия не более чем какая-нибудь муха на потолке! Я отлично знаю, что у них обоих на уме: чтобы Кассия вышла замуж за этого зловредного негодяя, а моя сестрица забрала бразды правления в Бельтере.

— Почему, — спросил Грэлэм Мориса, — вы не женились снова после смерти сына?

В глазах Мориса появилась такая боль, что Грэлэм был потрясен: он без слов прочел в его взгляде ответ на свой вопрос.

Теперь ему предстояло познакомиться с сестрой Мориса, леди Фелис, а возможно, и с его племянником Жоффреем.

Бомэнуар был небольшим замком, не имевшим особого стратегического значения, так как располагался у края узкого озера. Грэлэм увидел это тотчас же. Вода в озере была грязно-коричневой и покрыта пеной, но она не залила окружающую равнину. На взгляд Грэлэма, Бомэнуар был не слишком богатым владением. Окрестности замка состояли из лесистых холмов. Там росли бук, дуб и сосна, а пропитанная влагой почва не казалась особенно плодородной.

Во внутреннем дворе замка оборванные крепостные крестьяне дрожали от холода в своей убогой одежонке. Грэлэм последовал за Морисом в зал. Следом за ним шел его рыцарь Гай.

— Милый брат, — приветствовала де Лориса высокая дородная женщина, — что за приятный сюрприз! Боже, ты так промок. Но надеюсь, не умрешь от простуды, — добавила она с лицемерной улыбкой.

Морис хмыкнул.

— Фелис, это лорд Грэлэм де Моретон. — представил он своего спутника. — Нам обоим очень нужна горячая ванна и сухая одежда.

Грэлэм отметил про себя, что хозяйка замка оказалась отнюдь не безобразной, хотя ей, должно быть, уже было за сорок. Ее волосы скрывал большой белый плат.

— Конечно, Морис, — согласилась Фелис, внимательно разглядывая незнакомого рыцаря и чувствуя, как кровь быстрее побежала у нее по жилам. «Боже, вот это мужчина, настоящий мужчина. И к тому же хорош собой!»

Фелис отдала строжайшие распоряжения служанке, и та отправилась готовить ванну для ее брата. Сама же она направилась к Грэлэму, грациозно покачивая бедрами.

— О вас, милорд, — тихонько обратилась она к нему, — я позабочусь лично.

«Как раз этого-то мне и недоставало, — подумал Грэлэм. — Похотливая сестра Мориса соблазняет рыцаря в ванне». Он устал, и единственное, что ему сейчас требовалось, — это упасть в постель и уснуть. Но вслух он этого не сказал.

Грэлэм оставил Гая в зале на попечении робкой женщины-служанки, хлопотавшей вокруг него, сам же последовал наверх за леди Фелис.

— Вашего сына нет дома, миледи?

— Нет, — ответила Фелис. — Он будет очень сожалеть, что не встретился с дядей.

Если даже засада в Аквитании была делом рук Жоффрея, подумал Грэлэм, судя по всему, его мать об этом не знала.

— Не сомневаюсь, — сказал он, — что Морис чувствует то же самое.

Фелис не уловила в его тоне иронии. Все ее внимание было поглощено тем, что она зажигала свечи в своей комнате.

— Ах, милорд, здесь не столь уж изящное убранство, — посетовала она. — Я ведь всего лишь бедная вдова.

Но тон ее тотчас же изменился, когда она резко прикрикнула на испуганную служанку:

— Бетта, проследи, чтобы приготовили ванну для лорда Грэлэма. И немедленно! А теперь, милорд, позвольте мне избавить вас от… неудобств.

Она очень расторопна, думал Грэлэм, пока женщина проворно помогала ему снять верхний плащ, промокший до нитки. Потом она освободила его от кольчуги, причитая по поводу ее тяжести. К его досаде, Фелис опустилась перед ним на колени и расшнуровала его сапоги. Было обычным делом для хозяйки помочь гостю раздеться перед ванной, но ее ласкающие прикосновения намекали на нечто большее, и эти нежные руки заставили Грэлэма вспомнить, что у него не было женщины уже много недель.

Когда он оказался перед ней обнаженным, то заметил ее пытливый взгляд и кисло подумал, что от нее не могло укрыться, как его плоть набухает под этим взглядом, будто она выбирала жеребца для своей конюшни. С явным сожалением Фелис подала рыцарю кусок толстой шерстяной ткани, чтобы он мог прикрыть бедра.