Кэтрин Коултер - Хозяин Вороньего мыса

Младший поднялся, ощупывая ушибленный бок, и остался стоять, уже не плача, бессмысленно глядя вслед брату. Меррик почувствовал вдруг, что этого он вынести не в силах. Тугая пружина внутри него распрямилась. Нет, этого он стерпеть не может, этого он не допустит.

– Жди меня здесь, – приказал он Олегу. Опустившись на колени перед малышом, Меррик осторожно обхватил широкой ладонью подбородок ребенка и приподнял его лицо. Слезы все еще струились по перемазанному личику, оставляя белые дорожки посреди покрывавшей щеки мальчика грязи.

– Как тебя зовут? – спросил Меррик. Малыш громко всхлипнул. Он уставился на Меррика, страх настольно искажал его черты, что Меррик поспешил успокоить его:

– Не бойся, я не причиню тебе зла. Назови свое имя.

Мальчик ответил отчетливо, в его речи слышался лишь слабый акцент:

– Меня зовут Таби. Этот толстый увел… – Тут его голос замер, он поглядел на Меррика, и слезы снова хлынули из его глаз. Малыш сотрясался от рыданий. Меррик видел ужас, один лишь ужас в его глазах и готов был зарычать от ярости, словно волк, однако сдержался – не хватало еще напугать мальчонку.

Медленно, тихо он произнес:

– Как зовут твоего брата?

Малыш опустил голову, не желая отвечать.

– Это ведь твой брат?

Мальчик только кивнул, больше ничего. Он был очень напуган. Меррик не сердился на него за это. Он поднял голову, но толстый купец уже ушел со своей добычей. Меррик снова взглянул на опущенную голову, на тонкие вздрагивающие плечики. Он прекрасно знал, что ждет ребенка, который попал в рабство и остался без защиты. Большинство таких детей умирает, а тех, кто выживет, ждет судьба горше самой смерти. Меррик не хотел, чтобы этот малыш умер. Он взял его за руку, ощутил хрупкие косточки, которые мог бы переломить легким усилием, как сухую ветку. Сердце Меррика сжалось. Малыш выглядел получше, чем его брат, и Меррик понял: старший отдавал младшему свою еду.

– Ты пойдешь со мной, Таби. Я заберу тебя отсюда. Ты должен мне верить.

В ответ мальчик только задрожал, но не поднял голову и даже не шелохнулся.

– Я знаю, ты не можешь так сразу поверить мне. Пойдем, Таби. Клянусь, я не причиню тебе зла.

– Мой брат, – прошептал малыш и поднял взгляд "на Меррика. Отчаяние в его глазах на миг сменилось надеждой. – Мой брат – его увели. Что с ним будет?

– Пойдем, – ответил Меррик, – доверься мне.

Он двинулся прочь от плотной цепочки рабов, крепко сжимая в своей огрубевшей ладони ручонку мальчика. Меррик знал, что сможет выкупить малыша за несколько серебряных монет – так оно и вышло. Переговоры с Валаи, косоглазым коротышкой, которого природа наделила острым и беспощадным умом, вышли недолгими. Валаи бывал жесток только по необходимости и охотно давал покупателю вполне бескорыстный совет, если это не вредило его торговле. Меррику он сказал:

– Я вижу, ты не из тех, кому нравятся мальчики, значит, никакого удовольствия малец тебе не доставит, только хлопоты причинит.

– Верно, но мне все равно. Я беру его.

– Кто-нибудь другой мог бы купить его, и он рос бы в неге, служа только наслаждению своего хозяина. Совсем не плохой удел для таких, как он. Иначе его ждет смерть.

Меррик ничего не ответил, его пожирал гнев. Конечно, лучшая судьба, на какую может надеяться этот малыш, – каждый день подвергаться насилию, а потом пройти специальную выучку, чтобы угождать мужчинам, гнусным арабам, которые заставляют оба пола служить своей похоти. А когда Таби вырастет и лишится мальчишеской прелести, его пошлют работать в поле, и там он наконец умрет. Меррик не мог смириться с этим. Он еще раз посмотрел вниз, на склоненную головку Таби. Нет, такого он не допустит. Потом он решит, что делать с малышом. Пока что он расплатился за Таби н отправился искать Олега.

Вероятно, Олег принял его за сумасшедшего, однако вслух ничего не сказал, только поглядел на мальчишку, ухмыльнулся и закивал, потирая руки. Олег обожал приключения. Меррик догадался, что Олег рассчитывает принять участие в какой-то необычной затее. “Вполне возможно, что его ожидания сбудутся”, – подумал Меррик.

Траско, богатейший из купцов, торговавших в Киеве мехом, одинаково гордился и качеством поставляемого им горностая, и умением точно распределять взятки. Глядя на приобретенного утром мальчика, Траско сумрачно ухмылялся и кивал в такт собственным мыслям. Он перебросил кнут своему рабу. Клив тоже пристально смотрел на узкую, залитую кровью спину, тощее, содрогавшееся в муке тело.