Аннет Клоу - Любимый обманщик

А в напряженной позе Кэтрин Прэгер ей вообще почудились неприязнь и недовольство. В последнее время Кэтти все чаще напоминала Мелиссе, что ей надлежит вести себя сообразно положению вдовы. Тем более, что после трагической гибели доктора прошло чуть больше полугода.

— Лисси! Миссис Коуплендл! Я к тебе обращаюсь, дорогая! Где ты витаешь? — Миссис Прэгер поправила шляпку с короткими полями, разгладила угол кружевной салфетки на столе рукой, затянутой в шелковую перчатку.

Мелисса тяжело вздохнула: вот так всегда — как только Кэтти недовольна ее поведением, она принимается называть ее «Лисси» или «миссис Коуплендл». Обычно же она обращается к ней почти торжественно: «Дорогая Мэл!»

Что же делать? Такое впечатление, будто ее, Мелиссу, уличили Бог знает в чем! Но она не считает, что совершила что-то предосудительное! Она ни в чем не виновата! Хотя будь жив Бенджамин, он осудил бы ее за то, что она вела себя так неприветливо с его давним другом, отказала тому в приеме и чашке кофе! Мелисса просто убеждена в этом!

Мелисса вновь вспомнила Кристиана Бентона.

Вот он застыл в почтительной позе на крыльце ее дома. Грубые джинсы на широком ремне плотно облегают узкие бедра, красиво обрисовывают упругие ягодицы. Короткая овчинная куртка подчеркивает широкие плечи. Из-под ковбойской шляпы, сдвинутой набок, приветливо сверкают серо-зеленые глаза. А какая у него обаятельная улыбка!

Чего скрывать: он понравился ей с первого мгновения. Но это вовсе не означает, что она имеет на него какие-то виды. Просто почему друг доктора Бенджамина не должен ей нравиться?! Тем более, что при жизни доктор всегда хорошо отзывался о Кристиане. Только потому, чтобы угодить местным ханжам?

Мелисса в досаде тряхнула головой. Из густых каштановых волос выскочила шпилька, и вьющийся локон закачался возле виска, на котором пульсировала напряженная жилка. На лице, ставшем еще миловиднее, появилось неуверенное выражение. Ей не хотелось разговаривать с миссис Прэгер грубо или жестко.

— Да? Что ты хочешь этим сказать, Кэтти? Честно говоря, я так устала в последнее время! — Она обвела взглядом компанию дам, расположившихся в гостиной просторного дома крупного торговца Прэгера. — Все пациенты доктора Коуплендла оказались брошенными на произвол судьбы. Что тут поделаешь? Дети по-прежнему рождаются, старики болеют! Ты предлагаешь оставить всех, кто во мне нуждается, без присмотра? Мне пришлось даже отложить сдачу испытаний в университете из-за гибели мистера Коуплендла! Доктор Бенджамин всегда помогал мне в подготовке статей и других материалов!

Ей хотелось добавить, что не каждый в любой момент может вызвать знаменитого доктора из частной клиники в Бойсе или Сиэтле. Таких состоятельных пациентов в Туин-Фолсе наберется не более трех десятков. Но Мелисса понимала, что Кэтрин обидится. Миссис Прэгер считала себя сторонницей эмансипации, однако с некоторыми ограничениями, которые распространялись практически на все.

— Не понимаю тебя, Лисси! — продолжала миссис Прэгер, ее голос стал почти ледяным. — Доктор оставил тебе приличное наследство, дорогая! И заботы о больных не должны тебя волновать! А ты по-прежнему разъезжаешь по приискам, ходишь по трущобам, общаешься со всяким сбродом и изображаешь из себя врача. Но ты ведь не доктор! Ты женщина!

Миссис Кэтрин Прэгер огляделась, ожидая поддержки. В креслах и на диванах гостиной расположилось большинство богатых и влиятельных леди городка. Их лица выражали смущение и нерешительность. От неожиданного и несправедливого обвинения у Мелиссы на глазах выступили слезы, а губы задрожали. При этом молодая женщина стала еще привлекательнее.

— Я закончила колледж в Бостоне и получила образование акушерки! И не думаю, что моему мужу понравилось бы, если бы я оставила его пациентов без помощи! К тому же, еще немного — и получу степень бакалавра! Я не собираюсь забрасывать лекции по медицине! — Мелисса не оправдывалась, а пыталась убедить своих подруг. Она понимала: их возмущение вызвано тем, что она не прекратила, как только доктора не стало, поездки на частные лекции в университет Сиэтла. — Или вы считаете, что если ко мне придет на прием пациент-мужчина, а тем более молодой мужчина, я должна шарахаться от него, словно дикая кошка?!

— Леди! Леди! Оставим споры спорщикам! Мы еще не обсудили последний вопрос, миссис Кэтрин Прэгер! — Вмешалась Руфь Кауфманн, стараясь смягчить напряжение, неожиданно возникшее между собеседницами. Она всегда умела уловить тот момент, когда требовалось вступить в разговор, чтобы не вспыхнула настоящая ссора. — Не забыли, зачем мы собрались? Нам предстоит решить, будем ли мы в День Независимости проводить конкурс на звание самой красивой девушки Туин — Фолса? — Она удобнее устроилась в мягком кресле. Карие глаза смотрели ласково и умиротворяюще. Руфь казалась олицетворением семейного благополучия и стабильных супружеских отношений. Что, в общем-то, соответствовало действительности.