Анна Рейн - Джонас

— Понятно, — ответила Кейт, не зная, что еще сказать. — А много ты проиграл?

— Пару тысяч, не помню. Через неделю проиграл в десять раз больше. Теодору пришлось выкупать меня из долговой тюрьмы.

— Ты игрок? — опасливо спросила Кейт.

— Да. Только мне никогда не везет. Даже когда я кидал монетку, решая на ком жениться — на тебе или на Джулии. Поэтому я больше не играю, — постарался успокоить он Кейт, понимая, что быть женой игрока — несладкая участь. — На деньги, по крайней мере. Неинтересно все время проигрывать.

Кейт молчала. Потом подняла на него ошарашенный взгляд.

— Подожди. Так ты просто… подбросил монетку?..

— А… да. И мне, как и следовало ожидать, не повезло.

Кейт с удивлением поняла, что ей приятно слышать это. Он предпочел ей Джулию не по велению сердца.

— Довольно безответственно с моей стороны, да? — сухо усмехнулся он. — Так же, как и предлагать Блайту с мисс Финли бежать в Гретна-Грин. Но вы с Теодором, кажется, всё уладили.

— Что?

— Я о том, что ты права, называя меня безответственным и никчемным.

— О, Джонас, я не говорила, что ты никчемный, хотя и вправду немного…

Он ждал, какое же неприятное слово она подберет.

— Бесшабашный, — закончила она.

— А-а. И я люблю тебя. Не знаю, поверишь ли ты.

— Я знаю, — мягко сказала она и положила руку ему на плечо. — Но мне приятно было это услышать.

— Знаешь?

— Да.

— Откуда?

— Я поняла это, когда ты поддержал розыгрыш мисс Финли. Я тогда подумала: что за бред, ты не мог этого сделать, ты же любишь меня.

— И где логика, Кейт? — озадаченно спросил Джонас. — Когда я признаюсь во всеуслышанье в своей непорядочности, ты начинаешь верить в мою любовь. Когда я беззаветно ухаживаю за тобой, ты не веришь ни одному моему слову.

— Прости меня, — она уткнулась мужу в плечо, крепко прижимаясь к нему. — Я верю тебе. Теперь — верю. Лучше расскажи мне что-нибудь неприличное.

— Ты знаешь, заниматься любовью можно в любое время месяца.

— Что?

Он усмехнулся, обнял ее и поцеловал.

— И в любое время суток, как ты, может быть, помнишь.

— Помню, — прошептала она, прислонилась к нему спиной, и они долго стояли на мосту, глядя на белый снег. Стояла полная тишина, и казалось, что в мире не осталось больше никого и ничего, кроме них.