Маргарет Мур - Поцелуй виконта

— Если бы на вашем месте была другая, — с негодованием отвечала миссис Дженкинс, — я бы вышвырнула ее вон! У нас с мужем приличная гостиница, чтоб вы знали.

Значит, она держит свои подозрения при себе, с облегчением поняла Нелл.

— Благодарю вас за доброту и за скромность. Мы с лордом Бромвеллом очень вас ценим, особенно если вы и дальше будете хранить нашу тайну.

— А что, он боится, что потеряет благотворителей для своей следующей экспедиции, если об этом станет известно? — довольная, что ее догадка подтвердилась, спросила миссис Дженкинс.

Скрыв удивление, Нелл просто кивнула, чтобы не испортить достигнутый успех.

— Что ж, моя милочка, можете на меня положиться. Но помните, что я вам сказала насчет его сердца, а не то вам придется иметь дело со мной!

— Я это запомню, — пообещала Нелл, хотя эта добрая женщина нисколько не беспокоилась на счет ее собственного сердца. Видно, она считала ее просто корыстной, бессердечной искательницей приключений. — Вы знаете, где сейчас лорд Бромвелл?

— Скорее всего, в конюшне. Наверное, ищет еще одного паука.

Нелл подавила брезгливую дрожь и быстро вышла из комнаты.

Ей не пришлось долго искать лорда Бромвелла. Он разговаривал около конюшни с одним из грумов.

На нем по-прежнему не было шляпы, и темные волосы его трепал ветерок. В темных штанах, белой рубашке под светло-зеленым жилетом и в уже начищенных сапогах, он стоял в непринужденной позе, отставив одну ногу, и до Нелл донесся его веселый, беззаботный, чарующий смех.

Пусть он никогда не узнает правду о ней, пусть всегда вспоминает ее с приятным чувством, как будет вспоминать о нем она сама, взмолилась в душе Нелл.

Он еще не увидел Нелл, как во двор вкатилась огромная черная карета с затейливым гербом на лакированной дверце. Возница в черной с золотыми галунами ливрее крикнул на лошадей и, изо всех сил натянув поводья, так резко их остановил, что лакей на запятках едва удержался на месте.

Во дворе все замерли — даже собаки — и не смели заговорить, пока один из лакеев не спрыгнул на землю, слегка пошатнулся, затем открыл дверцу и опустил лесенку.

Из кареты появился высокий дородный джентльмен в синем плаще с четырьмя пелеринами и большими медными пуговицами. Стоя на лесенке, он обвел двор взглядом и остановил его на лорде Бромвелле.

Трагическим голосом, словно провозглашая близкий конец света, он протянул к нему руки и вскричал:

— Сын мой!

Сколько раз за свою жизнь Бромвелл молился о том; чтобы отец обратил на него внимание.

Но только не сейчас!

— Милорд! — Страшась вообразить, что мог означать этот неожиданный приезд, Бромвелл быстро шел навстречу графу Грэнширу, который изволил ступить из кареты на грязный двор.

Обычно отец покидал свое поместье лишь в исключительных случаях, например отбывая в Лондон на открытие очередной сессии парламента или если какое-либо важное дело вынуждало его посетить своего банкира или поверенного в Бате. Но даже тогда чаще всего они сами являлись к нему по вызову.

Он даже не встречал сына в Дувре, когда тот возвратился домой после двухлетнего путешествия.

— Я приехал доставить вас к матушке, — объявил граф.

Как ребенка, который поссорился с родителями и убежал из дома, с досадой подумал Бромвелл, зная, что все это происходит на глазах леди Элеоноры.

Еще прежде, чем она появилась в дверях гостиницы, он интуитивно почувствовал ее приближение и, обернувшись, действительно увидел ее. Он не смог бы объяснить этот феномен, который был сродни его способности угадывать время, не глядя на часы.

И вот она стояла там, прелестная, необыкновенная и самая желанная женщина в мире!

— Ваша бедная мать чуть голову не потеряла от тревоги, когда мы получили вашу записку о несчастном случае, — сообщил граф, и Бромвелл пожалел, что написал ее, желая предупредить о своей задержке. — Не бойтесь, дорогая, сказал я ей, — продолжал его отец, воздев руки к небу, словно обращаясь к сверхъестественным силам. — Я возвращу его вам!