Филиппа Грегори - Меридон, или Сны о другой жизни

— Эй! — Он вдруг обернулся. — А ты можешь щелкать кнутом?

— Да, — уверенно отозвалась я.

Я научилась этому тогда же, когда научилась ходить. И достигла такого совершенства, что однажды мы с Данди решили устроить представление. Она взяла в рот цветок на длинном стебле, а я издали кнутом сорвала цветок со стебля. Но мы проделали это только однажды. В следующий раз я промахнулась, и кончик кнута попал Данди в лицо. Дело кончилось всего лишь небольшим синяком, но больше я никогда не отваживалась на такие опыты, как ни просила меня об этом моя сестра.

— Щелкни сейчас, пожалуйста, — попросил мистер Гауэр.

— Нет, — отказалась я. — Это напугает пони, а он не сделал ничего плохого. Я щелкну для вас, когда он уйдет.

Он согласно кивнул и выпустил из трубки колечко дыма.

— Хорошая девочка, — пробормотал он. — Как тебя зовут?

— Меридон, — ответила я.

— Цыганских кровей? — поинтересовался он.

— Моя мама была цыганка, — независимо сказала я.

Мистер Гауэр опять кивнул и слегка подмигнул мне на прощание. Затем он скрылся в своем фургоне, а я осталась с лошадью, которую мне предстояло еще многому выучить, если я хотела, чтобы мы с Данди отправились на ярмарку с деньгами.

Я добилась этого. Мы трудились, пока оба не изнемогли от усталости. Не могу сказать, что мы добились всего. Но требования отца были удовлетворены: пони стоял спокойно, пока я усаживалась верхом, он даже позволял мне оставаться в седле двадцать секунд, а потом спешиться. Отец был доволен и, сунув руку в карман, вытащил для нас с Данди по пенни.

— Я беседовал о делах с этим Робертом Гауэром, — сказал он, кивая в сторону яркого фургона. — Из уважения ко мне он пригласил вас обеих на свое сегодняшнее представление. Можете пойти, но только чтобы ненадолго.

— Конечно, папа, — ответила Данди сладким голосом и кинула мне предостерегающий взгляд.

Вечером отец будет так пьян, что даже если мы вернемся утром, он этого не заметит.

И мы с ней побежали через поле туда, где у полуоткрытых ворот стоял Роберт Гауэр. Выглядел он необычно: нарядный красный пиджак, белые бриджи и высокие черные ботинки. Ровный поток людей тек мимо нас к воротам; заплатив деньги, они входили и рассаживались прямо на травяных склонах небольшого холма.

— Он, наверное, ужасно богатый, — прошептала восхищенная Данди. — Ты только посмотри на его ботинки.

— О! — едва завидев нас, воскликнул Роберт Гауэр и открыл ворота пошире. — Меридон и…

— Моя сестра Данди, — представила я.

Роберт Гауэр приветливо кивнул нам обеим:

— Прошу садиться. Выбирайте любые места, но только не на передних скамейках, они отведены служителям церкви и знатным людям.

Данди послала ему одну из своих сладких улыбок и присела в реверансе.

— Благодарю вас, сэр. — И она проплыла мимо него, неся голову высоко, как леди.

Впереди публики стояли две скамейки, на которых сидели двое довольно толстых супругов, больше похожих на зажиточных крестьян, чем на знать. В середине поля была установлена декорация, которая изображала красочный пейзаж и одновременно служила ширмой для лошадей. Когда мы проходили мимо нее, оттуда выглянул юноша лет семнадцати, великолепно одетый и с красивым лицом, и тут же с интересом уставился на нас обеих. Я взглянула на Данди, ее глаза расширились от восторга, она вспыхнула и улыбнулась ему.

— Привет, — сказала она.

— Вас зовут Меридон? — удивленно спросил он.

Я уже собиралась ответить, но Данди опередила меня:

— О нет, меня зовут Данди. А кто вы?

— Джек, — сказал он. — Джек Гауэр.

Незаметная рядом со своей прекрасной сестрой, я могла разглядывать его сколько угодно. В отличие от его отца у него были темные волосы и черные глаза. В нарядной алой рубашке и белых бриджах он выглядел просто ослепительно. И его самоуверенная улыбка, с которой он глядел на Данди, говорила о том, что ему это известно. Я подумала про себя, что он самый красивый юноша, которого я когда-либо видела, но почему-то при этой мысли холодок страшного предчувствия пробежал по моей спине и заставил меня вздрогнуть.

— Мы встретимся после представления? — предложил он.

— Вряд ли, — ответила Данди, и глаза ее блеснули. — У меня более важные дела.

— О! — удивился он. — Какие же?

— Мы с Меридон собираемся на ярмарку, — небрежно объяснила она. — Накупить всякой всячины и повеселиться.

— Так Меридон — это ты? — Тут он впервые взглянул на меня. — Отец сказал мне, что ты дрессируешь маленьких пони. А с такой лошадью ты могла бы управиться?