Джейн Кренц - Искушение

В ответ же Гарриет отдала ему свою любовь, помогла восстановить репутацию в свете и помирила с отцом.

Нет, он вовсе не был добр к Гарриет. Она нуждалась только в его любви, а он сказал ей, что любовь в его сердце больше не живет. «Шесть лет назад я забыл все, что знал о любви».

Каким же он был ослом!

Гидеон сбросил сапоги и стянул бриджи. Облачившись в черный халат, виконт решительно направился в спальню жены. Выждав у двери, пока Гарриет отсылала служанку, он постучал.

— Гидеон, входите.

Сент-Джастин вошел в комнату, Гарриет сидела на постели. На голове у нее был маленький муслиновый чепец. На коленях лежала раскрытая книга, а на столике рядом горела свеча.

Гарриет встретила мужа теплой, трепетной улыбкой.

— Гарриет? — Гидеон вдруг почувствовал, что забыл все приготовленные слова.

— Да, милорд?

— Я уже говорил однажды, что вы самая красивая женщина на свете

— Да, припоминаю. Это было очень любезно с вашей стороны.

Гидеон закрыл глаза, словно его пронзила боль.

— Я сказал не из-за любезности. Я сказал потому, что это правда. — Открыв глаза, он продолжал:

— Каждый раз, когда смотрю на вас, я думаю, как мне повезло.

— В самом деле? — Гарриет удивленно посмотрела на него и отложила книгу в сторону.

— Да. — Гидеон шагнул к кровати. — Вы дали мне больше, чем можете вообразить, Гарриет. А я только принимал подарки. К сожалению, мне нечего предложить взамен.

— Не совсем так, милорд. — Отбросив покрывало, Гарриет выбралась из постели. — Вы дали мне очень многое. Вы взяли на себя обязательства по отношению ко мне, и я не сомневаюсь, вы будете их выполнять. Вы добры ко мне и относитесь с уважением. Вы заставляете меня ощущать себя красавицей из сказки, хотя я знаю, что это не так

— Гарриет…

— Вам нечего мне предложить? Как у вас язык повернулся сказать такое? Да есть ли на свете человек, который обладал бы столь многим и столь великодушно дарил бы свое богатство?

Она легко подбежала к виконту, босоногая, тонкая, изящная, в блестящей батистовой сорочке, со сбившимся чепцом на густых волосах. Глаза ее светились пламенной любовью. Гидеон обнял ее и притянул к себе, вдыхая чудный, теплый запах женщины.

— О вас я мог только мечтать. Вы для меня — все, — с трудом проговорил Гидеон. — Боже милостивый, я ведь раньше даже не представлял, как мне нужна ваша любовь.

— Моя любовь отдана вам, Гидеон. И всегда будет принадлежать только вам, — прошептала Гарриет, прижимаясь к груди мужа.

— Вы очень добры ко мне, — тихо отозвался виконт. — Больше, чем я того заслуживаю.

— Гидеон…

Он подхватил ее на руки и отнес на кровать. Опустив Гарриет на белоснежные простыни, он лег рядом. Он обнимал ее с бесконечной благодарностью, бережно и ласково, как бесценное сокровище.

Гарриет раскрылась ему навстречу, точно цветок солнцу. Гидеон прильнул поцелуем к ее губам, наслаждаясь ее вкусом. Его руки ласкали шелковистые округлости ее тела.

Она пьянит точно вино, подумал Гидеон. Все в ней воспламеняло страсть. Гидеон застонал, почувствовав, как нога жены скользит по его ноге.

— Гидеон?

— Вы — все, что у меня есть, — прошептал Гидеон. Он покрывал обжигающими поцелуями ее грудь, нежно ласкал отвердевшие соски. Она мгновенно ответила на его ласку, призывно выгнувшись.

Гарриет, как ни одна другая, разжигала в нем пламя страсти

Когда Гидеон уже не мог терпеть это нежное мучение, он раздвинул ее ноги и опустился в колыбель между ее бедрами. Его палец скользнул в мягкую влажную глубину. Гарриет была готова принять его. Осознание этого вызвало ощущение страстного восторга.

— Гарриет. Моя нежная, любимая Гарриет. — Гидеон вновь прильнул к ее губам, разомкнул их языком, медленно вторгаясь в ее плоть.

Гидеон снова пережил сладостное удовлетворение, какое испытывал всегда, когда познавал Гарриет. Он чувствовал, как ее тело смыкается вокруг него, втягивая его в глубь себя, отдаваясь ему. Затем он был в ней, становясь на какой-то всепоглощающий миг частью ее тела.

Ноги Гарриет обвили талию виконта, ее ногти впились ему в плечи. Она прижалась к Сент-Джастину, приподнялась, чтобы встретиться с ним со страстью, равной его по силе. И она повторила ему о своей любви, возносясь на вершину наслаждения, когда ее тело задрожало в его объятиях.

Гидеон прижимал ее к себе, пока не затихла дрожь. Затем он извергся в нее бесконечно долго, так, что казалось: этому нет ни начала, ни конца.

Гидеон проснулся, когда солнце уже взошло. Этот восход был гораздо более ясный и безоблачный, чем все предыдущие Какое-то время виконт лежал неподвижно, смакуя открытие, родившееся в эту ночь в его сердце