Джейн Кренц: Сокровище

— А вас эти события ничуть не тронули, — пожаловалась она, уютно устраиваясь в кольце его рук.

— О, поверь мне, я места себе не находил от беспокойства, когда узнал, что тебя похитили. Всю ночь не сомкнул глаз.

— Ха! Что-то мне не верится, что вы в самом деле не находили места от беспокойства, сэр.

— Такое с каждым может случиться. Жизнь частенько преподносит нам сюрпризы, заставляя тревожно биться наше сердце, Элис, — задумчиво произнес он.

Она не знала, что ему ответить, поэтому решила сменить тему:

— Я благодарна вам за то, что вы не убили Эдуарда на глазах у Кэтрин. Она не питает к нему теплых чувств, но все же он ее двоюродный брат.

— Недостойно убивать мужчину на глазах у женщины, тем более целительницы, если можно разрешить все иным путем. В любом случае мне нужно кое-что выяснить у него.

— За долгое время нашего заточения в пещере я добилась от Кэтрин ответа на один вопрос.

— О чем же ты ее спрашивала?

— Я спросила, кто подсыпал яд в твой бокал. Эдуард рассказал ей, как все произошло на самом деле. Он подослал одного из своих людей в замок под видом крестьянина в тот день, когда все жители деревни были заняты работой во внутреннем дворе замка.

Хью продолжал следить за игрой язычков пламени.

— Это было в тот день, когда Винсент Ривенхоллский приехал в поместье и остался на обед. Тогда в хозяйстве царил полный беспорядок и попасть на кухню было совсем нетрудно.

— И тем более найти ваш бокал, когда после обеда вся посуда была на кухне. Он ведь самый большой из всех.

— Верно.

— Хью?

— Я слушаю.

— А какие вопросы вы собираетесь задать Эдуарду?

Не отрывая взгляда от огня, Хью ответил:

— Пока еще точно не знаю. Некоторые из них я сейчас обдумываю.

Однако Элис все поняла и без объяснений. Хью хотел знать, что действительно произошло в тот вечер тридцать лет назад, когда Эдуард подсыпал яд в один бокал с вином…

Он хотел из уст Эдуарда услышать историю сэра Мэтью, намеревавшегося жениться на Маргарет и официально признать своего сына.

В мягких черных кожаных сапогах Хью бесшумно шел по сумрачному коридору, от быстрого шага черный плащ развевался за его плечами. Хью был в ярости.

— Проклятие. Ты уверен, что он мертв?

— Да, милорд. -Дунстан наклонил факел, минуя поворот лабиринта. — Один из стражников случайно заметил, что он лежит.

— Как это произошло? — бросил Хью, следуя за Дунстаном по коридору.

Подземные проходы Скарклиффского замка почти не отличались от лабиринта в скалах. Такие же темные, узкие и внушающие страх. Дневной свет не проникал сюда. Обычно в этой части замка хранились специи, зерно, товары, но иногда здесь держали и пленников.

— Черт его знает, — ответил Дунстан. — Стражники не нашли ни меча, ни другого оружия… — Он остановился перед мрачной камерой с железной решеткой.

Хью взглянул на скрюченное тело Эдуарда Локтонского в углу камеры. Черт побери, он собирался задать Эдуарду столько вопросов, столько хотел сказать человеку, погубившему его родителей. Он хотел свершить правосудие и отомстить за них. Хью мечтал о возмездии так долго и теперь не мог примириться, что с мыслью о мести ему придется расстаться.

— И разумеется, никто не додумался обыскать его, не нашел яд, который он мог спрятать, — покачал головой Хью.

— Нет, милорд. Возможно, это и к лучшему. — Дунстан взглянул на Хью. — Вот теперь с этой историей действительно покончено.

Хью поднялся по каменным ступеням из подземелья замка. Не задерживаясь, он пересек большой зал, где полным ходом шли приготовления к обеду. Подойдя к башне, он в одно мгновение преодолел пролеты каменной лестницы.

Поднявшись на самый верх башни, он миновал коридор, который вел в мастерскую Элис, и без стука распахнул дверь.

Элис удивленно взглянула на него и тут же нахмурилась:

— Что случилось, милорд? — Она закрыла лежавшую на столе книгу.

— Этой ночью Эдуард Локтонский отравился. Он мертв.

Элис встала из-за стола. Она молча подошла к Хью, обняла его, положив голову ему на плечо.

Она всегда так хорошо понимает меня, подумал он. Ей ничего не нужно объяснять.

Он долго держал ее в своих объятиях. И постепенно горькое разочарование от того, что Эдуарду Локтонскому удалось избежать кары, начало рассеиваться.

Так прошло еще несколько минут. Элис было хорошо и уютно в его объятиях. Наконец ощущение спокойствия и мира наполнило Хью. Дверь в прошлое, через которую в его душу врывались холодные неистовые ветры, захлопнулась навсегда.