Джейн Кренц - Скандал

Весьма полезные сведения. И хотя у него пока еще не все подробности, он знает о прошлом Эмили достаточно, чтобы иметь солидное тактическое преимущество в той наступательной кампании, которую собирался развернуть. Он не мог отвести взор от Эмили Фарингдон. С изумлением Саймон обнаружил, что ее маленький носик усыпан веснушками, а глаза за поблескивающими стеклами зеленые. Невероятно зеленые.

Лорд Гиллингем деликатно кашлянул в кулак.

— Мне не следовало говорить, — пробормотал он. — Ей, бедняжке, тогда едва минуло девятнадцать. Все в прошлом. Об этом, сэр, давно никто не вспоминает. Надеюсь, сэр…

— Ну разумеется, — отозвался Саймон. Лорд Гиллингем слегка приподнялся в седле, приветливо улыбаясь Эмили:

— День добрый, мисс Эмили.

— День добрый, милорд. Денек и вправду чудесный, не находите? — Эмили придержала кобылу и приветливо улыбнулась Гиллингему. — Так вы присоединитесь к нам сегодня? — Она уже хотела спешиться, не дожидаясь помощи.

— Позвольте мне, мисс Фарингдон. — Саймон соскочил с лошади и передал поводья Гиллингему.

На ходу он успел окинуть Эмили быстрым оценивающим взглядом. Он все еще никак не мог поверить, что наконец-то перед ним желанная добыча, которую так долго выслеживал. Все Фарингдоны, кого ему доводилось видеть раньше, были высокими блондинами и отличались необычайной красотой.

Но Эмили… Саймону оставалось лишь предположить, что некая зловредная фея двадцать четыре года назад подбросила в детскую к Фарингдонам дитя сказочных эльфов. Впрочем, она и сейчас напоминала маленького эльфа. В сей представительнице рода Фарингдон не было ничего от статуи богини. Слишком маленькая, хрупкая, она не поражала пышностью форм. Напротив, все в ней казалось тонким и изящным — от слегка вздернутого носика до нежного изгиба бедер, почти не различимого под тяжелой тканью ее старомодной выцветшей амазонки.

Солнце вновь сверкнуло в стеклышках очков Эмили, когда она наконец изволила взглянуть на Саймона. Он внезапно осознал, что просто пригвожден к земле этим пытливым взглядом, в котором светилось удивительное сочетание живого ума и невинной доброты.

Саймон сразу решил, что мисс Эмили Фарингдон может оказаться какой угодно, только не скучной. Пусть немного несовременной, но определенно не скучной. Она, в конце концов, похожа на свои письма. Эта леди — оригиналка.

Саймон протянул руки, сомкнув их на тоненькой талии Эмили. Его пальцы почувствовали, какая она гибкая и нежная и между тем достаточно сильная для своего небольшого роста, и полна женственности.

Проклятье! Его возбудило одно только прикосновение к ней. Саймон нахмурился и немедленно овладел собой.

Гиллингем торопливо представлял их друг другу, но Эмили не слишком внимательно его слушала.

— Благодарю вас, сэр, — чуть задохнувшись, молвила она, соскальзывая с кобылы. Все ее внимание, казалось, занимала туго набитая сумка, притороченная к седлу. — Ваш спутник сказал — граф Блэйд? Надо же! Не каждый четверг мы принимаем графа…

— Мое имя Саймон… Саймон Огастас Траэрн, — со значением произнес Саймон. — Смею надеяться, вы знаете меня как Траэрна, мисс Фарингдон.

Эмили Фарингдон в изумлении приоткрыла рот, а глаза ее за стеклышками очков округлились от ужаса.

— Траэрн! Нет, невозможно, чтобы вы были мистером Траэрном. — Она рванулась из его рук, словно они обожгли ее.

— Поосторожнее, мисс Фарингдон! — крикнул Саймон, увидев, как вздернулась от испуга лошадь.

Но предупреждение запоздало. Ногой, обутой в сапожок, Эмили случайно угодила кобыле в живот. Бедное животное тут же обиделось на столь дурное обращение и нервно заплясало, сумка зашлепала по бокам.

Эмили попыталась поправить соскочившие на нос очки, одновременно стараясь укротить лошадь. Но девушка уже почти выбралась из седла, когда кобыла снова всхрапнула, резко дернувшись в сторону, и Эмили начала медленно, но неотвратимо падать.

— О господи, — завопила мисс Брейсгердл, — она же падает с лошади!

— Так ведь… — начал лорд Гиллингем с явной тревогой.

Одна из сестер Инглбрайт метнулась вперед, стараясь уцепиться за уздечку, но для кобылы это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения: животное резко встало на дыбы, забив копытами в воздухе.

— Черт подери! — пробормотала Эмили, окончательно теряя равновесие и падая прямо в объятия Саймона.

Эмили хотелось, чтобы пол Розового коттеджа разверзся и поглотил ее вместе со стулом. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Нестерпимые душевные муки терзали ее. Чего бы только она не отдала, чтобы суметь угаснуть от тоски. К несчастью, чувства ее не столь утонченные!