Кэндис Кэмп - Огненная лилия

Линетт с трудом могла дышать, испытывая одновременно испуг, волнение и счастье. Будто бы потеряв дар речи, она взглянула на Хантера, тот тоже смотрел на девочку, а почувствовав взгляд Линетт, повернулся к ней. Их глаза на мгновение встретились. Почувствовав как бы физическое соприкосновение, они соединились, стали единым целым друг с другом и с ребенком. В глазах Линетт стояли слезы. Она никогда не испытывала такой острой, почти болезненной любви к Хантеру и к этой малютке, которую совсем не знала и в то же время знала, как свое собственное сердце.

— Здравствуйте, — произнесла девочка, так как никто не начинал говорить. — Кто вы?

— Я — Хантер Тиррел, — ответил Хантер тихим и необычно неуверенным голосом. — Я… А это Линетт Сандерс, то есть, Конвей.

Он слегка покраснел и бросил извиняющийся взгляд на Линетт.

— А я Мэри Маргарет Кинан, — сказала Мэри Маргарет, выходя из-за спины Хантера и становясь рядом с девочкой, которую внимательно разглядывала, а потом повернулась к взрослым.

Линетт заметила ее взгляд: смесь счастья, боли и страха, который, правда, быстро исчез. Впервые Линетт поняла, какие противоречивые эмоции испытывает Мэри Маргарет. Она, должно быть, волнуется: что ждет ее, когда Хантер и Линетт вернут свою собственную дочь? Сердце Линетт сжалось от жалости к бедному ребенку, и захотелось заверить ее, что они все так же дорожат и ею, Мэри Маргарет. Но сейчас было не время и не место для таких объяснений.

— Твои мама и папа дома? — спросил девочку Хантер.

Она вежливо кивнула и показала рукой, чтобы они следовали за ней.

— Пойдемте, я позову их.

В голосе ее слышался небольшой акцент. Все трое направились за ней к дому. В это время на крыльцо вышла женщина, улыбаясь и вытирая мокрые руки о передник.

— Гуттен таг, — весело поздоровалась она. — Здравствуйте.

Она говорила с сильным немецким акцентом.

— Я — фрау Шерер. Входите, пожалуйста. Предстала невысокая полная женщина, круглолицая, розовощекая. Видимо, она только что работала на жаркой кухне. Черты ее лица были простые, даже некрасивые, но веселая улыбка придавала ей очарование.

— Вы хотите увидеть герра Шерера? — спросила она. — Кузнеца, да?

— Нет… честно говоря, мы хотели бы переговорить с вами обоими, с вашим мужем и вами, — сказал Хантер, снимая шляпу и входя за женщиной в дом. Ему пришлось нагнуться перед низким входом.

Миссис Шерер поколебалась и с любопытством оглянулась на них.

— А-а, да, присаживайтесь, а я схожу за мужем.

Она указала на маленькую гостиную, чистую и опрятную, и исчезла где-то в дальних комнатах дома. Они слышали ее высокий голос, зовущий мужа по-немецки, и густой мужской говор откуда-то из глубины дома.

Хантер и Линетт присели на диван в гостиной. Джулия пошла следом и остановилась около Линетт. Мэри Маргарет задержалась у дверей, переводя взгляд с Хантера на Линетт, а с Линетт на их дочь.

— Вы красивая, — просто сказала девочка Линетт. Потом добавила: — Не такая, конечно, как моя мама, но… очень симпатичная.

Это было забавно. Ни один посторонний человек никогда бы не стал сравнивать толстоватую некрасивую немку с Линетт. Но девочка говорила как дочь миссис Шерер, воспринимая ее любящими глазами. И именно любовь ее родной дочери к другой женщине пронзила сердце Линетт болью.

Через несколько минут в гостиную вошла миссис Шерер с подносом в руках.

— Муж сейчас придет, — весело объявила она, ставя поднос на стол. — Вы, должно быть, хотите чего-нибудь перекусить, да? По-моему, вы прибыли издалека?

— Из Сан-Антонио, — ответил ей Хантер. Он посмотрел на маленькую девочку. — У вас очень хорошенькая дочь, фрау Шерер.

Женщина улыбнулась.

— Ах, герр, спасибо. Она такая… радость для нас. Джованна, поздоровайся с добрыми джентльменом и леди.

— Добрый день, сэр… мэм, — послушно сказала Джованна и сделала реверанс.

— У вас тоже дочь, да? — спросила миссис Шерер, указывая на Мэри Маргарет, стоящую у дверей. — Иди сюда, девочка, возьми что-нибудь.

— Нет, спасибо, мэм.

Мэри Маргарет покачала головой. Но не бросилась немедленно к еде, как обычно. Она казалась почти робкой.

В этот момент в комнату вошел мистер Шерер. Как и его жена, он выглядел невысоким и грузным. Плечи и руки были мускулистыми и непропорциональными по отношению ко всей фигуре. Линетт вспомнила, что его жена упоминала, будто он кузнец, человек, который использует мышцы верхней половины туловища намного чаще. Он представился и, взяв тарелку, которую ему протянула жена, сел на скамейку. Этот неразговорчивый человек молча ел и смотрел на гостей, в то время как его жена, не переставая, щебетала о погоде и о дороге из Сан-Антонио.