Кэндис Кэмп: Вершина счастья

Ее служанка Бетси появилась сразу же, лишь только Уитни потянула за шнурок звонка.

— У вас усталый вид, мисс Мерри. Плохой день?

— Ну, не то что бы плохой… Просто порой моя кузина действует мне на нервы. Кроме того, у меня возникли небольшие разногласия с мистером Харли.

Бетси спрятала улыбку, трудясь над шнуровкой платья. Мисс Мерри не впервой спорить с хозяином. Им обоим нравится сие занятие, и, как подозревала служанка, вовсе не от споров с ним у Уитни разболелась голова. Это, скорее всего, следствие общения с ее глупой кузиной или напыщенной теткой. Бетси не терпелось поскорее вернуться в «Мшистую заводь».

Когда она закончила расшнуровывать корсет, Мередит легла. Служанка слегка помассировала ей виски, затем приложила ко лбу влажное, сладко пахнущее полотенце.

После всех этих хлопот Бетси вышла, оставив Уитни наедине со своими мыслями. «Как бы мне хотелось, чтобы Дэниэл не покупал Джереми Девлина, — мелькнуло в ее голове, — Меня совсем не волнует, что он сбежит. Поделом будет Харли, если это случится… Я не стану жалеть его. Беспокоит совсем другое… Теперь-то этот дерзкий Девлин всегда будет поблизости… Как он смотрел на меня! А потом презрительно отвернулся.

Наверное, Джереми решил, что я не стою его пристального внимания. Конечно, мой рост и непривлекательная внешность… Господи! О чем только думаю?! И все-таки… Как же я буду смотреть ему в лицо, если он, даже будучи предметом торга, отверг меня?»

Джереми Девлин сидел, вытянув ноги, на палубе корабля, прислонившись к поручням. Судно бороздило мутную серо-зеленую воду. Ветерок обдувал лицо, и он с наслаждением вдыхал его приятную свежесть. Как только колонисты выносят жизнь в этой чертовой дыре? Воздух здесь такой плотный и влажный, прямо-таки осязаемый, что легким приходится напрягаться, чтобы дышать. А жара! Если стоять неподвижно, пот начинает заливать глаза, хотя сейчас уже сентябрь и самые знойные месяцы остались позади.

Джереми окинул взглядом берег, где кривые сучковатые деревья, извиваясь, скрывались в воде, словно огромные змеи. Серые плети лишайников свисали с ветвей, раскачиваясь на ветру подобно порванному и грязному кружеву. Он усилием воли подавил дрожь. Даже ландшафт здесь причудливо убог.

Девлин повидал Англию, Ирландию и континент, но это совершенно иной мир. Странная слабость поколебала его уверенность в собственных силах. Такого с ним раньше никогда не случалось.

Несколько месяцев назад, когда он развлекался в своем излюбленном игорном логове, небрежно положив руку на плечо своей очередной любовницы, Джереми расхохотался бы в лицо тому, кто сказал бы, что сегодня ему придется сидеть на палубе корабля, плывущего по реке Каролине; еще больше бы он поразился, если бы услышал о плавании со связанными руками в компании трех здоровенных молчаливых негров, съежившихся футах в пяти от него. Эти гиганты, как и сам Девлин, являлись собственностью человека, стоящего на другом краю палубы. Его мозг все еще отказывался воспринимать сей немыслимый факт. Вообще-то, он не винил старика; просто сей человек стал для него воплощением позора. Но Джереми гадал, стал бы его светлость платить бандитам за то, чтобы оглушить и продать свою жертву капитану корабля, если бы знал, что означает работа по найму. Знал ли он о таком исходе всей этой глупой истории: его племянник, мужчина, в жилах которого текла кровь Уэксхемов, пусть даже и незаконная, будет выставлен на аукцион на обозрение толпы и продан тому, кто предложит самую высокую цену?

Девлин прикрыл глаза, вспомнив свой позор, окончательное унижение после многих недель голодания и избиения матросами за его аристократические манеры. Когда Джереми подтолкнули к ступенькам, ведущим на возвышение, — без рубашки, грязного, на глаза нетерпеливой толпы, — ему хотелось свернуться в клубок или протиснуться в первую попавшую щель и спрятаться в ней. Но гордость заставила его держаться прямо и предстать перед всеми с высоко поднятой головой и презрительно изогнутыми губами. «Они всего лишь крестьяне, — говорил Девлин себе, — и не ровня мне ни по крови, ни по образованию, ни по манерам». И поэтому Джереми окинул присутствующих на аукционе надменным, барственным взглядом. Вспомнив все это, Джереми посмотрел на нос судна, где сидела девушка, лениво поигрывая закрытым зонтиком. Полосатый навес заслонял ее от солнца. Еще раньше, до того, как они обогнули речную излучину, она открывала зонтик, защищаясь от лучей, пробирающихся с одного края под тент. «Ее нежная кожа не должна чувствовать палящего солнца, обжигающего мою голову до тех пор, пока, казалось, мозги вот-вот начнут испаряться и пойдет дым, — взбешенно думал Девлин. — Да и такая изящная попка не обязана страдать от грубого настила палубы». Представив себе эту картину, он непроизвольно улыбнулся. Да уж! Слово «изящный» явно неприменительно к сей девице. Джереми не знал ее имени и мысленно величал «амазонкой». В самом деле, она могла вполне быть языческой королевой. Эта представительница прекрасного пола относилась к числу тех, кого Ферди Уортинг называл «здоровыми девахами». Ферди выкладывал золото за здоровую, кровь с молоком, девицу борделя, девицу, которая, судя по ее внешнему виду, могла бы спокойно переломить его пополам. Но Джереми Девлин предпочитает миниатюрных женщин с изящными запястьями и мягкими округлостями.