Джо Беверли: Колдовство

— Возраст роли не играет, если ты просто хочешь сдержать слово и сорвать планы своей бабушки. Тебе ведь нравилось ее общество.

— Если уж я собираюсь жениться, то на такой, которая по крайней мере способна произвести на свет пару щенков. — Нимз снял с него простыню, и Сакс встал. — Я свои обязанности знаю. Читай все сначала.

— О, пощади! — воскликнул Оуэн, но перелистал странички обратно и прочел весь список. Закрыв записную книжку, он спросил:

— Ну?

Сакс стоял, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Попугай сидел у него на плече, собака — у ног: ни дать ни взять геральдическая композиция.

— Драконихе следовало бы назвать моего дорогого дядюшку Гренделем.

Оуэн посмотрел на него непонимающе, и Сакс пояснил:

— Потому что тогда она была бы матерью Гренделя — чудовища из «Беовульфа». — Он тряхнул головой. — Ты должен расширять свой кругозор. А я — жениться.

При этих словах Нокс дернулся и закричал:

— Не женись! Не женись!

Сакс вздрогнул, но прибавил:

— Завтра же.

Слуги все еще суетились, притворяясь, что убирают в спальне.

— Давай испытаем терпимость Нокса. — Сакс схватил Бэбс за талию, бросил на кровать и страстно поцеловал.

Птица перелетела на балдахин, но ничего не выкрикнула, а вместо этого с надеждой в голосе попросила:

— Дай орех.

— Хорошая идея, Нокс. — Бэбс продела руку под халат Сакса.

Он со смехом отбросил ее:

— Эй, эй, не надо слишком уж дразнить птичку! Так или иначе, ты исправился, Нокс.

Бэбс подмигнула:

— Это просто означает, милорд, что я для этого больше не гожусь.

— Черта с два! То-то мои слуги-мужчины все время ходят полусонные.

— Давайте лучше продолжим о вас. Это также означает, что я могу оказаться как раз той, что вам нужна. — Она невзначай толкнула Сакса на кровать, отошла, покачивая широкими бедрами, и стала рядом с Нимзом.

Создавалось впечатление, что здесь действительно сумасшедший дом, но Сакс не обращал на это никакого внимания. В сущности, он сам породил это своей беззаботной добротой и снисходительностью, а также полным пренебрежением к тайнам личной жизни. Он любил говорить, что слуги все равно всегда все знают и могут даже оказаться полезными, поскольку знают все и о других тоже.

Однако Оуэн полагал, что в данной ситуации даже самые пронырливые слуги едва ли могли помочь.

Он убрал записную книжку и с робкой надеждой решил воззвать к разуму.

— Сакс, может быть, на этот раз ты просто позволишь старой потаскушке заработать очко? Она немного позлорадствует, зато ты не окажешься на всю жизнь прикованным к женщине, которая тебе неприятна.

Сакс соскочил с кровати, оставив Нокса забавляться со скомканным бабкиным письмом. Не обращая внимания на то, что в комнате полно народу, он скинул халат и натянул кальсоны и рубашку, которые подал ему Нимз.

— Ты прочел письмо не до конца, так ведь?

— Разумеется, нет.

— Ты мой секретарь, Оуэн. Читать мои письма тебе разрешается.

— Но не личные.

— Пора бы тебе отказаться от пристрастия к собственническим привычкам. Если бы ты прочел письмо целиком, ты бы знал, что в моем обещании есть и вторая часть. Либо я сам окажусь к своему двадцатипятилетию скованным на всю жизнь, либо должен позволить бабке выбирать для меня кандалы.

Оуэн выхватил письмо из клюва любопытного Нокса и, быстро пробежав его глазами, воскликнул:

— Какое чудовищно дурацкое обещание ты ей дал!

Заправляя рубашку в брюхи, Сакс ответил:

— О, абсолютно дурацкое. Но я дал его и сдержу. Во всяком случае, я не позволю бабке выбирать для меня… — Он повернулся к попугаю, прыгающему по кровати, и многозначительно добавил:

— Жену.

— Жена — узда! — высказался Нокс.

— Совершенно верно. Вот почему я сам выберу себе узду и сделаю это к завтрашнему дню.

Оуэн двинулся ему навстречу.

— Но это невозможно, Сакс! Даже если ты остановишься на одной из этих молодых дам, она не согласится выйти замуж в такой спешке и суматохе.

— Ты так думаешь?

Оуэн остановился в сомнении:

— Ну, кто-то из них, быть может, и согласится. Но вообрази, что станут говорить!

— Черт с ними, с разговорами.

— Тогда подумай, как ты будешь обсуждать это с молодой дамой и ее семьей.

— Да, — признал Сакс, — действительно, малоприятная перспектива. Но гораздо более предпочтительная, чем перспектива отдать себя в когти драконши. Вопрос лишь в том, кто из дам согласится принять столь сомнительную честь. — Он неожиданно обернулся к ухмыляющейся толпе слуг. — Ну? Не сомневаюсь, что у вас есть свои соображения.