Джо Беверли: Любовь игрока

Порция чуть не задохнулась от злости.

— Да как вы смеете предполагать…

Брайт даже не удостоил ее ответом. Запустив руку за дрова, он извлек оттуда сложенную вчетверо бумагу и торжественно поднял ее над головой.

— Абракадабра! — воскликнул он, просияв. Для Порции это было последней каплей в море ее терпения. Подскочив к Брайту, она выхватила у него из рук бумагу и бросилась прочь, но он, ухватив ее за полу, подтащил к себе и легко отнял злосчастный документ.

— Очень глупо, — констатировал он.

Порция и сама понимала, что ведет себя глупо, тем более сейчас, когда лицо Брайта стало серьезным. Он завел ей руку за спину и повертел перед ее носом сложенной бумагой. От бумаги исходил сильный запах духов «Отто оф Розез», и Порция отвернулась, не желая вдыхать его.

— Вам не нравятся духи?

Вопрос был задан весьма миролюбиво, но Порция видела, что настроение Брайта не улучшилось.

— Они слишком сладкие, милорд.

— Для такой взыскательной леди, как вы?

— Вовсе нет.

— Возможно, это письмо адресовано подруге, и в нем обсуждаются последние фасоны платьев.

— Это правда?

— — Боюсь, что нет, — как бы размышляя вслух, ответил Брайт.

Его рука по-прежнему крепко держала ее руку, но Порция чувствовала, что ей ничто не угрожает. Наоборот, его странное полуобъятие было ей даже приятно. Вероятно, чертовски хорошо быть маленькой женщиной и повелевать таким сильным мужчиной, как он, держать его, так сказать, под каблуком.

Впрочем, мужчины сильны, но далеко не всегда разумны, им трудно доверять, поскольку они в любой момент готовы свести счеты с жизнью из-за неверного помещения капитала или проигравшись в карты. Именно так поступил ее застрелившийся отец. Так поступил и ее единоутробный брат, из-за которого семья оказалась на пороге бедности.

— Отпустите меня, милорд. Вы получили то, что хотели, и я не собираюсь больше мешать вам.

— Я рад, что вы наконец это поняли.

Брайт отпустил ее руку, и Порция, повернувшись, посмотрела ему в лицо. Она увидела, что была права, почувствовав, что настроение у него изменилось. Лицо перестало быть беспечным и подернулось дымкой грусти. Печальным взглядом он смотрел на зажатое в руке письмо. Невольно Порция почувствовала к нему жалость, желание утешить страдающего человека.

— Разве это не те бумаги, за которыми вы пришли? — спросила Порция.

Он впился в нее взглядом.

— Вам кажется, что здесь целая коллекция надушенных любовных писем? К сожалению, это не так. Думаю, мне надо поискать еще.

Однако он не сдвинулся с места, а продолжал вертеть в руках бумагу, задумчиво покачивая головой.

— Было бы глупо уйти отсюда с этим списком от прачки, которым заткнули щель.

— Это вовсе не список от прачки, милорд.

— Вы уверены? Ну, ну, Ипполита. Я действительно надеялся найти здесь пожелтевшее любовное письмо — свидетельство запретной любви — и нашел его.

Легкость произносимых слов противоречила мрачному выражению лица, темневшего с каждой минутой, и хотя

Порция по-прежнему чувствовала, что лично ей ничего не угрожает, ей стало страшно.

Они стояли в холодной тишине залитой лунным светом комнаты, и Порции начало казаться, что прошла целая вечность, пока Брайт наконец пришел в себя, развернул письмо и, выйдя на лунную дорожку, принялся его читать.

Порция видела, каким мертвенно-бледным стало его лицо как заострились его черты — вероятно, письмо было не из приятных.

Поборов опасение. Порция подошла к нему и осторожно дотронулась до его руки.

— Что там, милорд? — спросила она. Он резко схватил ее за рукав и притянул к себе.

— Настало время открыть вашу тайну, Ипполита. Кто вы такая и что вы здесь делаете?

— Я в гостях у графа, — едва слышно пробормотала Порция, охваченная теперь настоящим страхом.

Не выпуская рукава ее платья, Брайт медленно наступал на нее, пока девушка не коснулась спиной холодной стены.

— Ни слуг, ни огней, в руке пистолет и дьявольский интерес к чужим письмам. Что вы на это скажете?

— В моей спальне горит свеча.

— А пистолет? — заметил он язвительно.

— Я услышала, что в дом кто-то ломится.

— И решили немедленно сами поймать взломщика? Вы думаете, так поступает настоящая леди? — Брайт едва сдерживал гнев. — Ваше имя, Ипполита?

Порция отдала бы все на свете, чтобы вырваться из его цепких рук, уйти от ответа на его прямые вопросы.

— Порция Сент-Клер, — прошептала она в ответ.

Ярость в его глазах вспыхнула с новой силой.