Джо Беверли: Нежеланный брак

За спиной господина возвышался напудренный лакей, который держал над головой хозяина большой черный зонт.

— Я герцог Белкрейвен, сэр. А это мой дом, который вы оскорбляете своими действиями.

Спарра хотел бы увидеть в этот момент лицо своего обидчика. И еще ему хотелось, чтобы тот наконец отпустил его, а не сжимал воротник изо всех сил. Тогда он смог бы убраться отсюда подальше, и главное — быстро. Он не хотел иметь ничего общего с герцогами и конокрадством, ведь оно наказуемо кнутом.

— Простите, ваша светлость, — пробурчал незнакомый господин. — Я наказывал этого проходимца за то, что он украл мою лошадь, которую я оставил здесь неподалеку.

Герцог вставил в глаз монокль и оглядел огромного гнедого коня, размер которого соответствовал размерам его владельца. Затем перевел взгляд на обвиняемого.

— Если этот мальчишка действительно украл вашего жеребца и загнал его до такого состояния, что он еле дышит, вам следует не бить его, а нанять в жокеи, — бросил он насмешливо.

Спарра представил, как всю оставшуюся жизнь он будет скакать на таких огромных лошадях, и попытался возразить. Но твердая рука призвала его к молчанию.

В этот момент снова распахнулись двери особняка, и громкий голос произнес:

— Что за черт?.. Отпустите мальчишку! — И затем другим тоном, начисто лишенным эмоций: — Ваша светлость, я не ожидал вас увидеть.

Герцог повернулся на голос. На верхней ступеньке мокрой от дождя лестницы появился должник Спарры в окружении слуг и других господ. Рядом с ним стояла маленькая леди, но она тут же спряталась за спинами гостей. Монокль выпал из глаза герцога, и он решительно направился к лестнице; лакей с зонтиком неотступно следовал за ним.

— Не сомневаюсь, — холодно ответил герцог. — Если причина этого скандала в вас, Арден, немедленно прекратите его.

Герцог вошел в дом и отдал себя в руки слуг, которые тут же забыли о фамильярном обращении с маркизом и его друзьями и вспомнили о том, что перед ними сам герцог.

— Я удаляюсь в свою комнату, где и поужинаю. А затем лягу спать. Завтра я хотел бы видеть вас после завтрака, Арден, — все так же холодно проговорил герцог.

— Да, сэр, — бесстрастно отозвался маркиз.

В сопровождении камердинера герцог медленно поднялся по массивной, украшенной изысканной резьбой лестнице.

Маркиз посмотрел вслед отцу, затем обернулся и увидел сквозь запотевшее стекло, что ошарашенный хозяин лошади по-прежнему крепко держит мальчишку за шиворот. Он поежился, но тем не менее вышел под проливной дождь с таким видом, словно на улице сияло солнце.

— Отпустите этого мальчика, и немедленно! — ледяным тоном потребовал он.

— Правда? — усмехнулся господин, сбитый с толку промокшим и потерявшим вид костюмом маркиза и тем, что герцог говорил с ним свысока. — Знаешь, любезный, этот пострел заслуживает хорошей порки и получит ее, и никакой герцогский лакей не посмеет мне указывать.

— Если тронешь мальчишку, я размозжу тебе голову. Это я украл твою лошадь, — заявил маркиз.

Мучитель выпустил Спарру, но тот не смог сбежать, потому что тут же ощутил на своем плече не менее сильную руку.

— Не убегай, — попросил молодой господин, и Спарра почему-то послушался. Он не понимал, почему поступил так: то ли от страха, то ли от усталости, то ли потому, что доверился этому спокойному голосу.

«Молодой господин» был так высок и силен, что мог бы схватиться с Джексоном, но «большой господин» был гораздо старше, тяжелее и тоже, безусловно, мог постоять за себя. Он наотмашь ударил молодого господина в живот, но тот хоть и согнулся пополам, но все же удержался на ногах и погрузил кулак в толстый живот противника.

Спарра надеялся лишь на то, что молодого господина не изобьют так сильно, что он забудет о своем долге.

Впрочем, такая опасность маркизу не угрожала. Вскоре стало очевидно, что «молодому господину» не впервой драться на кулаках, и почти все удары противника ему удавалось отражать. Наконец он ринулся в атаку, заставив «большого господина» отступить, и нанес ему решающий хук слева, продемонстрировав редкостное мастерство и повергнув его на землю.

Должник Спарры осмотрел поверженного господина, потирая разбитые костяшки пальцев.

— Упрямый тип! Я с радостью заплачу ему за то, что воспользовался его лошадью. — Он достал из кармана несколько гиней. — Вот, положите ему в карман.

Кто-то выполнил его просьбу, другой взял за руку, чтобы увести его в дом, но господин оттолкнул его.