Филиппа Карр: Сестры-соперницы

— Ой, нет, госпожа. Этого не будет. Они не посмеют… Чтобы в дом генерала…

Я поняла, что ей велели не волновать меня. Спалось мне по-прежнему плохо. Я больше ни разу не прикоснулась к молоку, стоявшему у моего изголовья, но не отказалась от него. Мне хотелось поймать того, кто, как я подозревала, что-то в него подмешивал. Я с тревогой думала, что если откажусь от молока, злоумышленник придумает что-нибудь другое. Конечно, я впустую тратила это молоко, но у нас были две коровы, которых доил Черри, так что пока с этим было все в порядке. Однако, мы знали, что в любой момент вся округа может быть опустошена и тогда мы останемся без пищи.

Потом наступил период, когда мне удалось убедить себя в том, что вообще ничего особенного со мной не происходило. Я не видела закрывающихся дверей. Все это мне приснилось. Если я попытаюсь кому-нибудь рассказать об этом, он рассмеется и скажет, что мне надо подлечиться.

Я стала думать о доме и странных вещах, происходящих здесь, и о том, что люди совсем иные, чем кажутся на первый взгляд. Особенно меня удивляла миссис Черри, такая кругленькая и веселая на вид, а на самом деле — мать опасного безумца, бежавшего из сумасшедшего дома, который явился в Фар-Фламстед и собирался поджечь его. Я узнала, что эта история началась более пятнадцати лет назад, и все это время супруги Черри жили в страхе, что он вырвется и натворит бед.

Меня постоянно одолевали мысли об этом шкафе на кухне. Я недоумевала, почему Берсаба уклоняется от разговоров на эту тему. Почему он завешан одеждой, словно кто-то хочет его скрыть? Мне стало ясно, что я не перестану думать об этом, пока не осмотрю шкаф. Кроме того, я думала о сыне Черри и о том, что могло бы случиться, проникни он в дом. Было бы, наверное, неплохо в таком случае спрятать детей в шкафу. Я даже заговорила об этом с Берсабой, но она сразу же разволновалась, и я оборвала разговор.

А почему бы мне не осмотреть кухню в собственном доме? Берсаба когда-то сама говорила об этом. Так почему бы мне это не сделать?

День близился к концу. Я вернулась с непродолжительной прогулки вокруг дома. Теперь я не решалась заходить далеко, к тому же погода становилась все холодней: наступал декабрь, и скоро должен был выпасть снег. Проходя через холл, я обратила внимание, как тихо в доме, и заглянула на кухню. Там никого не было.

Подчинившись внезапному порыву, я пересекла кухню и раздвинула одежду, закрывавшую дверь. Тяжелый ключ торчал в замочной скважине, и я повернула его. Внутри все было так же, как и в ту ночь, когда мы с Берсабой осматривали его. Я отвела одежду в сторону. Мне понадобилось напрячь все свои силы, чтобы сдвинуть засов. В лицо мне пахнуло холодным воздухом, и я вступила в помещение, которое своими размерами явно превышало встроенный шкаф. Здесь было темно, поэтому я вернулась в кухню, взяла свечу, зажгла ее и вошла в шкаф.

Там был тщательно отделанный коридор со сводчатым потолком футов семи в высоту и выложенными камнем стенами. Я прошла по коридору, показавшемуся мне довольно длинным, и добралась до другой двери. Она тоже была закрыта на тяжелый засов.

Я отодвинула его, и дверь распахнулась. Я оказалась в каком-то дворике и тут же поняла, где нахожусь, увидев наверху игрушечную башенку замка.

Я была очень взволнована и испугана: ведь Ричард сказал, что мне нельзя приближаться к замку, потому что это опасно.

Мне, конечно, не следовало оставаться здесь, но от растерянности я не могла двинуться с места. И тут раздался крик:

— Кто здесь?

Из замка вышел мужчина, высокий, очень широкоплечий, с бледным лицом, на котором так выделялось родимое пятно, что в первую очередь я обратила внимание именно на него. Что-то щелкнуло у меня в голове: я же видела его раньше! Это был Джон Земляника.

— Вернитесь назад! — закричал он.

— П-почему? — заикаясь, спросила я. Послышались странные звуки, и какое-то существо выбралось во двор. Это был человек, но что-то в нем было нелюдское. Его руки свисали до колен, и он двигался, шаркая ногами… двигался ко мне. Это был и человек, и в то же время не человек. От ужаса я не могла пошевелиться. Мне мгновенно вспомнился тот сумасшедший на лужайке…

Джон Земляника прыгнул в сторону этого существа, обхватил его руками и остановил.

— Все в порядке, мальчик, — сказал он удивительно мягким голосом. — Все в порядке. Ничего, ничего, мой мальчик.

Существо улыбнулось Джону, разжавшему объятия. Оно уже не казалось таким страшным.