Ирина Мельникова - Невеста по наследству

— Но это же скандал?!

— Скандал, да еще какой! — с восторгом произнесла Глафира.

И обе дамы радостно засмеялись…

Андрей ходил взад и вперед по узкому коридору, куда выходили двери Ольгиной спальни. Впервые в жизни он испытывал подобное душевное смятение. И это чувство скорее напоминало страх, которого он не испытывал с самого детства или, вернее, с того момента, когда ему принесли коротенькую записку. Тогда он узнал, что потерял свою любовь навсегда. Женщина, о которой он мечтал всю свою жизнь, спала сейчас в комнате за плотно закрытой дверью, всего лишь в пяти шагах от него. Женщина, которую он никогда не забывал, любил и не представлял, как будет жить дальше, если она опять откажет ему.

Он не слишком верил Фаддею. Слабость и обмороки могли оказаться всего лишь следствием переутомления и напряжения. Ольге пришлось так много пережить в последнее время. Горечь разочарований, разбитые мечты — ему давно и чересчур хорошо известно, что это такое! Все пережито и выстрадано долгими годами одиночества, поэтому испытывать новые потрясения, расстаться с последней надеждой было бы чертовски обидно и несправедливо! За свои ошибки он расплатился сполна, и неужели судьба не смилостивится над ним и не подарит хотя бы частицу того счастья, на которое он сейчас надеялся, стоя у дверей своей любимой.

Андрей осторожно нажал на дверную ручку, и дверь неожиданно распахнулась. Утренний сумрак заливал комнату. Закутанная в шаль женская фигурка съежилась в кресле у окна. Он сделал несколько шагов по толстому ковру, остановился за ее спиной. Женщина, тихо всхлипнув, промокнула глаза и нос платочком, встала из кресла, развернулась к нему лицом и вскрикнула от неожиданности.

Андрей успел поймать ее в свои объятия, не позволив упасть в обморок.

— Тише, Оля, тише! — прошептал Андрей и помог ей вернуться в кресло.

— О боже, Андрей? — Ольга Ивановна судорожно вздохнула, с трудом приходя в себя от испуга. — Что ты здесь делаешь?

— Я пришел, чтобы попрощаться с тобой, — неожиданно для себя сказал Андрей и взял ее руки в свои. Женские ладони были холодными как лед и слегка дрожали. Все его страхи улетучились. Андрей понял, что Ольга волнуется не меньше его, и это было хорошим признаком: ей совсем не безразлично его присутствие. — На рассвете я уезжаю в свое тульское имение.

Я настолько запустил все дела, что до Рождества буду очень занят. — Он посмотрел ей в глаза и спросил:

— Я слышал, ты намерена вернуться в Красноярск?

— Намерена, — тихо ответила Ольга и отвела взгляд, — у меня тоже накопилось много дел, так что через неделю или чуть раньше я уезжаю домой.

— Вероятно, мы теперь долго не увидимся? — Андрей поднес ее ладони к губам и подул на них, словно пытался согреть их своим дыханием. — Ты совсем замерзла…

Ольга осторожно освободила ладони из его рук и спрятала их за спину.

— Ничего, тебе не о чем беспокоиться!

— А если я скажу, что мне есть о чем беспокоиться, ты согласишься выслушать меня? — Андрей обнял ее за плечи и попытался привлечь к себе. Но Ольга уперлась в его грудь ладонями и оттолкнула от себя.

— Не смей прикасаться ко мне! Мы все уже давным-давно выяснили, и нам не о чем больше разговаривать. Тебе надо спешить управиться со всеми делами и заняться подготовкой к свадьбе.

Андрей вновь приблизился к ней и с усмешкой посмотрел на ее откровенно расстроенное лицо.

— А как ты посмотришь на то, что я собираюсь наплевать на все свои дела и заняться немедленной подготовкой к свадьбе?

— Честно говоря, мне глубоко безразлично, чем ты будешь сейчас заниматься. — Ольга попыталась подняться из кресла, но Андрей положил ей руку на плечо, не дав встать.

Женщина сердито дернула плечом, тщетно пытаясь сбросить его руку. Тогда она с негодованием посмотрела на графа и произнесла почти с ненавистью в голосе:

— Оставьте меня в покое, ваше сиятельство, и немедленно покиньте мою комнату. Я неважно себя чувствую и не намерена вести разговоры, которые ровно ничего для меня не значат!

— Кому ты лжешь, Ольга? — сказал устало Андрей. — Учти, меня ты не обманешь, да и себя вряд ли! — И, поймав ее яростный взгляд, вдруг подхватил ее под мышки, поставил на ноги и прижал к своей груди. — Я не позволю тебе волноваться, потому как очень заинтересован, чтобы мой ребенок родился крепким и здоровым!

— Какой ребенок? — Ольга попыталась вырваться, но мужские руки держали ее крепко, и ей ничего не оставалось, как рассерженно прошипеть: