Ирина Мельникова: Антик с гвоздикой

— Выходит, у вас нет личных причин обижаться на графиню Изместьеву? — Григорий кивнул лакею, чтобы наполнил бокалы вином. — Очевидно, вы испытываете сострадание к своим бывшим соседям, с которыми графиня Изместьева обращалась столь непозволительно?

— Это само собой, — буркнул Караваев и отвел взгляд в сторону. — Но есть еще одна причина, из-за которой я на дух не переношу графиню. — Он окинул князя и Дроздовского несколько смущенным взглядом. — В прошлом году, знаете ли, я пытался посвататься к ее младшей сестре Ксении, очень милой, скажу я вам, господа, барышне. Но она полностью находится под влиянием своей деспотичной сестры. Вы представить себе не можете — Ксении непозволительно покидать пределы усадьбы. Княгиня определила ее в гувернантки маленького графа и вполне довольна подобным положением вещей.

— У графини есть сын? — Приятели переглянулись.

— А что ж ему не быть? Замужем она побывала, хотя и за никчемным графом Федором. И дите родила в сроки, через девять месяцев после свадьбы. Хотя поговаривают, что в последнее время перед гибелью графа они спали в разных постелях.

— Выходит, Ксения вам отказала под влиянием своей сестры? — Аркадий ловко вернул Караваева к интересующей его теме.

— Я думаю, что она даже не знает, что кто-то пытался ее сватать. Сторожа графини никоим образом не позволили мне заехать на ее земли. И когда я отправил послание на ее имя с изложением цели визита, то она заставила меня унизительно долго ждать ответа. Его вручили мне лишь через четыре часа, которые я провел в коляске под палящим солнцем. И знаете, что она соизволила написать поверх моего же послания? — Караваев страдальчески скривился. — «Ужо тебе, бездельник!» Причем вкривь и вкось, словно ее падучая трясла в то время.

«Вернее всего, ее трясло от смеха», — отчего-то подумалось Григорию. Несмотря на столь нелицеприятный отзыв Караваева об их общей соседке, внутренний голос подсказывал князю, что все эти мелочи, частные подробности, а также излишнее негодование рассказчика только мешают обрести ему единое восприятие образа сварливой и деспотичной помещицы, какой, возможно, и являлась графиня Наталья Изместьева.

Григорий отхлебнул вина из бокала, но оно показалось ему слишком терпким, и он отставил его в сторону. Затем решительно поднялся из кресла.

— Очень приятно было познакомиться с вами, Василий Ефимович. — Он пожал руку Караваева. — Надеюсь, эта встреча не последняя и вы осчастливите нас своими визитами неоднократно. Думаю, что у нас найдется много общих тем для разговоров. А сейчас, — он развел руками, — дела зовут. Солнце уже высоко, а я хотел до ужина проехаться по полям, посмотреть, в каком состоянии озимые и яровые после столь обильных дождей и ветров.

— Беда наша не только дожди, но и поздние заморозки, однако в этом году бог миловал. — Караваев перекрестился. — Пшеница хорошо в рост пошла, рожь тоже не подкачала, да и овсы нынче замечательные. Лишь бы засуха не ударила в июле. В прошлом году так оно и случилось. Едва половину прежних урожаев собрали. — И, утерев обильный пот, выступивший у него даже на щеках, предложил: — Если желаете, князь, могу составить вам компанию в поездке по вашим владениям. Думаю, вам потребуются некоторые пояснения по ходу осмотра посевов. Прежде я не раз оказывал помощь Марии Васильевне своими советами. И поверьте, она нисколько ими не гнушалась, не то что эта выскочка. — Он гневно сверкнул очами в сторону озера, и Григорий понял, что под «выскочкой», несомненно, подразумевается графиня Изместьева.

— Она, что ж, из бедных? — внезапно пришла ему на ум догадка.

Караваев презрительно сморщился:

— Мало сказано, ваша светлость! Не просто из бедных, а истинно — голь перекатная! Отец у нее хоть из родовитого сословия, но окончательно спился, подлец, и, говорят, побоями довел собственную жену до могилы. Впрочем, по слухам, когда-то он был очень богат, чрезвычайно красив собой, но низкие страсти довели его до разорения. Мария Васильевна рассказывала, что старая графиня привезла будущую свою невестку в единственном более-менее приличном платье. Нужно отдать должное благородству графов Изместьевых. Они не сдали малютку Ксению после смерти отца в сиротский приют, а позволили проживать в своем доме под приглядом старшей сестры…

За разговором они вышли на крыльцо, куда уже подали коляску Караваева. Василий Ефимович с помощью кучера с трудом взгромоздился на сиденье. Аркадий устроился рядом с ним. Григорий же решил ехать верхом, чтобы дать размяться застоявшемуся Мулату.