Молли Харпер - Искусство обольщения обнаженного оборотня

Я внимательно осмотрела столовую, задержав взгляд на облачённой в клетчатый наряд фигуре, склонившейся над блокнотом. Я замерла, не прожевав чипсину до конца. «Приве-е-ет, вкусненький пирожочек». Он был похож на викинга с тех старых картинок из учебников истории. Пшеничного цвета волосы были слегка длинноваты. Светлая эспаньолка окружала изогнутый в улыбке рот. Голубые глаза, такие яркие, что через всю комнату я могла заметить узкое тёмно-синее кольцо вокруг радужной оболочки. Я, считай, слышала бушующий океан, когда смотрела в них. Волевой подбородок, впалые щёки, высокие скулы. Губы, которые в данный момент он покусывал, сосредоточенно царапая что-то в блокноте.

А когда он надел маленькие очки в металлической оправе, я начала пускать слюни. Они буквально потекли из уголка моего рта.

– А мамочке нравится, – заскулила я, когда Мо зашла за барную стойку. Я тихонько зарычала, когда шлюховатая официантка Линетт подкатила к его столу и начала флиртовать. Она засмеялась и откинула волосы в сторону, словно умоляя его трахнуть её между сисек, вымазанных кленовым сиропом. – Кто это и чем мне придётся пригрозить Линетт, чтобы она держала свою вонючую задницу подальше от него?

Мо усмехнулась, глядя на меня. И тут в моей голове всё встало на свои места.

– Это и есть неудачник, да? – простонала я на радость золовке.

– Плати давай! – радостно сказала она моему брату, который неохотно протянул ей доллар. Она довольно мне улыбнулась, засовывая купюру в карман испачканного голубого передника. – Я поспорила с Купером на бакс, что ты выделишь его из толпы, как только увидишь. Вы, Грэхемы, питаете слабость к чужакам. Мы тот запретный плод, который вы жаждете укусить. Взгляни правде в глаза, признай сексуальность этого незнакомца и иди дальше.

Несколько местных жителей ошарашенно наблюдали, как Мо станцевала победный танец шимми [14]за барной стойкой. Руки Купера снова потянулись к ушам Евы, когда я, сузив глаза, посмотрела на его жену.

– Это было низко, Мо. Я думала, этот парень заставил тебя понервничать.

– Но это не значит, что я не смогла найти во всём этом возможность повеселиться, – произнесла она, пожимая плечами.

– Что? У нас нет «Эйч-би-оу» [15]!

Купер с раздражением кинул ломтик жареного картофеля себе в рот.

– Ты должна мне бакс, Мэгс. Он не похож на парней, которые обычно в твоём вкусе. Слишком хорошенький.

Я фыркнула, когда Мо поставила передо мной чизбургер с дополнительными маринованными огурчиками, без помидоров, но с двойной порцией луковых колечек. Именно в такие моменты я прощала невестке раздражающую способность время от времени становиться занозой в заднице.

– И кто же именно, по твоему мнению, в моём вкусе?

Купер на мгновение поджал губы, пока я пожирала свой бургер.

– Как там называют тех парней, которые борются в октагоне [16]?

Я хлопнула его по руке, слегка поперхнувшись божественно вкусной полуфунтовой булкой с сыром.

Купер собрался было возразить, когда мимо нас в ярости промчалась Линетт, снова натягивая плечики своей искусно разрезанной на полоски футболки с Бон Джови [17]поверх сверкающих фиолетовых лямочек лифчика. Я метнула взгляд обратно на столик доктора Тэтчера, где он быстро листал какую-то потрёпанную книгу, явно не обращая внимания на то, как Линетт гневно гремит подносами на кухне.

Очевидно, у доктора Тэтчера иммунитет к прелестям её декольте.

На короткий ужасный миг я задалась вопросом, а не гей ли он, и оплакала возможную потерю. Не только за себя, а за весь женский пол. Это привело меня к мыслям об обнажённом и потном докторе Тэтчере, и у меня случился неудобный прилив тепла к определённым местам.

– Всё ещё хочешь прикончить доброго доктора, но в стиле хороших парней? – с ухмылкой спросила Мо.

– И что это должно значить? – зарычала я.

– То, что прямо сейчас ты не смотришь на доктора Тэтчера кровожадно…

– О, так если он красавчик, то я должна не обращать внимания на тот факт, что он пытается разоблачить весь наш вид? – тихо сказала я. – Это сексизм. На самом деле, мысль о том, что он хочет эксплуатировать невинных покрытых шерстью людей, а не рекламировать нижнее бельё – для чего, очевидно, Бог его и создал – уже является достаточной причиной для убийства.

– Ладно, успокойся, безумные глазки, – сказала мне Мо. – Расклад такой. Он задаёт вопросы о Джейкобе Беннетте и Крейге Райане. О Сьюзи Кью и Эбнере, обо всех тех, кто получил таинственные раны от укусов в прошлом году. Я думаю, что он пытается выдать своё исследование за невинный интерес деревенщины, видевшей новости о нападениях по телевизору. Я не знаю, что думать о нём, Мэгги. Не то чтобы я считаю, что у него плохие намерения. На самом деле, я ловлю себя на том, что в какой-то степени он мне нравится, и мне жаль его, поскольку я сама знаю, что значит быть здесь новенькой. Но, кажется, он из тех, кто достаточно умён, чтобы не обрушить нам на головы весь этот «мохнатый вопрос». Вообще-то, я даже удивлена, что вы, ребята, так долго оттягивали это обсуждение.