Вики Дрейлинг: Безупречный выбор

Громкий хлопок заставил Тристана пригнуться от неожиданности. Дамы поблизости испуганно ахнули. Встревоженно оглядевшись, герцог вдруг понял, что это всего лишь хлопнула дверь игорного салона. Джентльмен, столь оглушительно хлопнувший дверью, был не кто иной, как его лучший друг Марк Дарсет, граф Хокфилд.

Помахав Хокфилду рукой, Тристан направился к другу, не замечая надвигавшейся беды, пока под его ногой не раздался хруст. Мгновенный взгляд на пол подтвердил его худшие опасения — тринадцатый случай оброненного веера. Черт побери, он раздавил его!

Тристан поднял взгляд, ожидая увидеть очередную лукавую мамашу и ее покрасневшую от смущения дочку, но вместо этого увидел невысокую девушку с волосами цвета меда, которая смотрела на его туфли и негромко говорила что-то подозрительно похожее на надгробное «прах к праху, земля к земле…».

Нет, наверное, он ослышался — немудрено при таком гуле голосов.

Несмотря на желание поскорее уйти, Тристан не мог не произнести обычные в таких случаях слова извинения.

— Прошу прощения, — пробормотал он, поднимая с пола обломки веера.

— Вы в этом ничуть не виноваты, меня толкнули.

Ее слова показались ему самой неуклюжей ложью, какую он только слышал в подобных случаях. Не скрывая циничной полуулыбки, Тристан окинул взглядом белое платье незнакомки, глубоко декольтированный лиф которого был изящно украшен голубыми лентами, и остановился на ее пухлых губках. Девушка смотрела на него, едва заметно улыбаясь уголками рта.

Боже, да с такими чувственными губами она была бы неотразимой куртизанкой!

Взмахнув длинными ресницами, она негромко сказала:

— Сэр, если вы вернете мне эти бренные останки, я позабочусь об их захоронении.

Ее остроумная реплика удивила его. Неожиданно для себя самого он улыбнулся, но тут же спохватился — уж не решила ли она, что он клюнул на ее наживку? Злясь на себя, герцог торопливо вручил незнакомке сломанный веер, заметив в ее взгляде лишь удивление и никакого притворного жеманства или смущения. Несмотря на очевидную молодость, она не была похожа на юную дебютантку.

— Прошу прощения за нанесенный ущерб. Позвольте мне загладить свою вину, — сказал Тристан.

— Увы, теперь вееру уже ничто не поможет, — вздохнула молодая леди.

— И все же мне хотелось бы как-то возместить…

— Моральный ущерб? — засмеялась она. — Уверяю вас, гибель этого веера принесла мне лишь облегчение. Вы только посмотрите, каким уродливым он был.

Она жестом пригласила его подойти поближе, хотя их никто не представил друг другу должным образом. Тристан повиновался, мысленно любопытствуя, сколь далеко зайдет ее непосредственное поведение. Пока она мило сетовала на то, что в магазине, где она приобрела этот веер, было очень плохое освещение, и она не сумела разглядеть грязно-зеленый оттенок понравившейся ей поначалу вещицы, Тристан смотрел на ее чувственные губы, представляя их влажными и припухшими от страстных поцелуев. От этих мыслей в нем мгновенно закипела кровь.

Молодая леди продолжала говорить в непринужденной манере, словно со старым другом, а не с совершенно незнакомым ей человеком:

— Поверите ли, даже мои служанки отказывались брать этот веер. Вот я и решила хоть раз взять несчастного уродца на бал.

К ним медленно подошел лакей, неся в руках поднос с шампанским. Приподнявшись на цыпочки, словно балерина, незнакомка положила на поднос обломки веера. При этом под шелковыми юбками явственно обозначились округлые ягодицы, довольно пышные, несмотря на ее небольшой рост. Герцогу всегда нравились пышнотелые женщины, и теперь его опытный глаз подсказал ему, что у незнакомки должно быть тело богини.

Он с тревогой ощутил несомненное пробуждение недвусмысленного мужского желания. Разум посылал ему предостерегающие сигналы. Возможно, она замужем, а у него было неукоснительное правило никогда не соблазнять замужних дам. Впрочем, с таким же успехом она могла оказаться не замужем. Тристан поймал себя на мысли, что ему очень хочется, чтобы она оказалась одинокой вдовой. Тогда можно было приступать к более активным действиям…

— Бедный, бедный веер. Мир праху твоему, — с притворным огорчением вздохнула она и одарила герцога ослепительной улыбкой. — Все, хватит, траур закончился.

Незнакомка показалась ему умной и абсолютно лишенной всякой искусственности, столь распространенной в высшем обществе. Перехватив ее взгляд, он проговорил: