Наталия Орбенина - Увядание розы

Извеков помрачнел лицом. Наверное, так оно и было, только он сам себе в этом не признавался. Жена Ольга Николаевна покинула его год назад. Вениамин Александрович и помыслить не мог, что она не вернется к нему, великому и прекрасному, сделавшему ее своей спутницей жизни.

Сейчас самое время вернуться и на коленях просить прощения, но сделать это в роскошном петербургском доме, полном прислуги и постоянных посетителей, совершенно невозможно. Для трогательной сцены семейного примирения нужны камерные подмостки. Это, конечно, их загородный дом в окрестностях Ораниенбаума. Оля тонкая натура, она если и вернется, то именно туда. Там никто не увидит ее слез. Он будет суров, как и подобает оскорбленному мужу, но отходчив. А затем они предадутся безумной любви. Как он скучает по ее молодому телу! За годы супружества он не остыл к ее прелестям.

Хотя в последнее время… Да, оно было неприятным, это последнее время!

Извеков выбросил из головы горькие воспоминания и снова обернулся к дочери.

– Ты что-то сказала, дитя мое? – Он погладил ее по голове.

– Я сказала, что ваши мечтания напрасны. Ольга не возвратится!

Вениамин Александрович отдернул руку как укушенный.

– Почему ты так уверенно говоришь?

Разве ты знаешь более моего?

– Я знаю, что она живет с Трофимовым, и вы это знаете, но притворяетесь, будто не имеете понятия!

– Противная! Как можешь ты рассуждать со мной в таком тоне! Что ты знаешь о чувствах! Ведь ты еще глупое дитя!

Я знаю, для чего ты мне все это говоришь!

Чтобы позлить меня, в отместку за то, что я заставил тебя покинуть Петербург и ехать со мной!

Они отодвинулись друг от друга и надулись. В тяжелом молчании прибыли на Балтийский вокзал, сели в поезд и тронулись в путь. Вера оставалась безучастной к подробностям поездки даже тогда, когда отца узнал кто-то из пассажиров. Начался гвалт, сумятица, вскрики, автографы. Девушка забилась в угол купе и стоически переносила неудобства папашиной популярности.

Наконец поток визитеров иссяк. Наступила тишина.

– Вот видишь, как меня любит и ценит публика! – отдуваясь, произнес Извеков. – А ты в такие радостные для твоего отца дни только огорчаешь меня.

Вера вздохнула и обняла Вениамина Александровича за шею.

– Слава Богу, примирились! – Извеков облобызал дочь в высокий лоб.

В сумерках они прибыли к дому, который соответствовал духу хозяина. Деревянное строение напоминало собой некое подобие готического замка в уменьшенном виде: узкие башенки, вытянутые вертикально окна с орнаментом, витиеватые перила лестницы, высокая острая крыша с флюгером, замысловатое крыльцо. Не хватало только рва с подъемным мостом (на это не хватило денег) и собственного домашнего привидения.

– Посмотри! Посмотри, Вера! Там кто-то есть! Это она, она вернулась! Я был прав! – Извеков захлопал в ладоши от радостного возбуждения, указывая на освещенные окна дачи.

Вера оказалась неприятно удивлена.

Стало быть, она совсем не знала мачеху, коли так ошиблась. Неужели и впрямь вернулась?

Отец и дочь поспешили в дом. В небольшой гостиной, со вкусом обставленной светло-коричневой мебелью с кремовой обивкой, на диване расположилась с книгой на коленях молодая белокурая дама.

Маленькая изящная шляпка с плюмажем покоилась на столе. На даме был горчичного цвета жакет, ладно сидящий на ее стройной фигуре. При виде Извековых она легко поднялась, раскрытая книга упала на пол.

– Оля? – строго произнес Вениамин Александрович. На его лице не было и тени радостного возбуждения. Он входил в роль оскорбленного и сурового мужа.

– Здравствуй, Вениамин Александрович, – произнесла Ольга, но не подошла к мужу, а двинулась к падчерице. – Здравствуй, милая Вера!

– Здравствуйте! – Девушка холодно поцеловалась с мачехой и подняла упавшую книгу. – Однако папеньку читаете! – произнесла она с торжеством.

– Что ж тут удивительного! Весь город только и говорит, что о новой книге, так сказать, господина Извекова.

Вениамин вздрогнул. Ему не понравилась последняя фраза жены. Показалось?

– Вот именно, что весь город! – пылко продолжала Вера. – И вы пожелали присоединиться к папиному торжеству?

– Пожалуй, – уклончиво произнесла Ольга Николаевна и внимательно посмотрела в лицо супруга.

– Что ж… – Извеков прошелся по комнате, помолчал, разглядывая жену. – Вероятно, нам нужно обстоятельно поговорить, и сделать это надо, не откладывая ни на минуту. Ведь ты хочешь поговорить, Оля, не так ли?