Кэролайн Линден - Волшебство любви

— Как вы смеете? — прошептала она. — Я… Теперь я вынуждена настаивать на том, чтобы вы мне помогли.

У этого мужчины хватило наглости улыбнуться. Улыбка была сухой и невыразительной, лишь в глазах промелькнула искра, что указывало на то, что эта улыбка все же не была фальшивой.

— Вынуждены настаивать?

— А как по-другому? — в гневе воскликнула она. — Вы украли моего солиситора!

— На самом деле этот солиситор был не вполне вашим, не так ли?

— Он согласился взяться за мое дело!

— И очевидно, передумал.

— Из-за вас!

— Так ли? — Он несколько раз качнулся на каблуках, а потом вдруг резко наклонился к ней. Франческа не отступила ни на пядь, но ей пришлось поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Глаза его сверкали, как начищенное серебро, словно он получал удовольствие от происходящего, и еще она уловила запах его мыла. Он пах очень мужественно и дорого, но никакого намека та рабочий пот в этом запахе не было. — Тогда отвоюйте его, — предложил ей этот бессердечный дьявол. — Украдите его у меня, леди Гордон.

— Спасибо за совет, однако я не стану, — ответила она, выгнув брови. Как она ненавидела этот его тон, отчасти насмешливый, отчасти вызывающий, с нотками веселого удивления. Он знал, что у нее ничего не выйдет, даже если она воспользуется его предложением, и это его забавляло. — Я уверена, что ваше дело куда важнее, чем судьба невинной маленькой девочки, которую отняла у ее единственной оставшейся в живых родственницы жадная мачеха. Чем больше я об этом думаю, тем более уместным мне кажется искать помощь у того, кому достаточно лишь щелкнуть пальцами, как все сбиваются с ног, торопясь исполнить его желания. И поскольку теперь вашими проблемами будет заниматься Уиттерс, вы должны уделить пару часов своего драгоценного времени мне, вернее, моей ничтожной проблеме.

Эдвард какое-то время молча на нее смотрел. И этого времени ей как раз хватило, чтобы осознать, что она только что сказала и какой невероятно глупой должна казаться этому мужчине. Но отступать было поздно.

И тогда он снова улыбнулся. Франческа, как бы ей не хотелось это признавать, отметила про себя, что он выглядел куда более привлекательным, когда улыбался.

— Вы необычайно вздорная женщина, — сказал он.

— Это из-за того, что я наполовину итальянка, — ответила она, как если бы он сделал ей весьма лестный комплимент.

— Да? Я редко… — Он сделал выразительную паузу, окинув ее выразительным взглядом. — Я никогда не встречал такого беспардонного поведения.

Франческа еще выше вскинула голову, улыбаясь ему вполне дружески. Она знала, что проиграла битву, но не хотела покидать поле сражения, поджав хвост.

— Тогда увидимся завтра, чтобы начать наши поиски?

— Сомневаюсь. — Все еще улыбаясь, он поклонился. — Доброго вам дня, леди Гордон.

— Я никогда не прощу вам столь бессердечного отказа, — бросила она ему в спину.

Он оглянулся.

— И не надо, — сказал он спокойно. — До свидания, мадам. — Он открыл дверь и вышел, оставив дверь отрытой.

— Скатертью дорога, вы хотите сказать? — произнесла она со вздохом.

Франческа прижала пальцы к вискам как раз в тот момент, когда на пороге появился слуга.

— Могу я вас проводить, миледи? — спросил он вежливо, но твердо.

Франческа несла голову высоко.

— Спасибо. — С надменностью, которая бы сделала честь королеве, она прошествовала следом за ним. Привратник распахнул перед ней величественные парадные двери, и, все так же гордо спустившись по ступеням, Франческа села в экипаж и велела мистеру Дженкинсу вести ее домой.

И лишь тогда она позволила себе жест отчаяния — откинулась на спинку сиденья и несколько раз ударила затылком о подголовник.

Граф Холстон, отец Луизы, вместе с семейством на время великосветского сезона переселился в комфортабельный дом на Белгрейв-сквер. Дворецкий проводил Эдварда в дом и затем вернулся, чтобы сообщить, что леди Луиза гуляет в саду. Не хочет ли он составить ей компанию? Разумеется, он этого хотел. Эдвард вышел во внутренний, окруженный со всех сторон стенами дома, сад и окликнул ее по имени.

— Эдвард! — Луиза шла по тропинке. Глаза ее сияли, щеки разрумянились. — Какой сюрприз!

— Приятный, я надеюсь. — Он поднес ее руку к губам и глубоко вдохнул. Луиза пахла так изысканно женственно, сиренью и весной, и чаем, именно так, как, по его представлениям, должна пахнуть женщина. Как всегда, он порадовался тому, что удачно выбрал себе жену.