Елена Езерская - Уроки судьбы

Добежав до места дуэли, Никита увидел лишь вытоптанный на поляне снег да пустую сторожку, еще не остывшую от свежего огня, разожженного кем-то в низенькой печи. На полу Никита разглядел меховую муфточку Анны — он поднял ее и прижал к груди. Аннушка, милая, родная, какие беды тебе еще довелось пережить?!

Он нашел ее в лесу в стороне от зимовища лесника. Анна брела без дороги, через сугробы, не видя пути, не чувствуя холода, и буквально упала на руки подбежавшему к ней Никите. Упала без сил и тут же потеряла сознание…

— Насмотрелся, голубчик? — проворчала Варвара, мягким жестом отстраняя от кровати склонившегося над Анной Никиту. — Вот и ладно, хватит с тебя! Иди, иди, ты свое дело сделал, спас ее — пусть теперь страдалица наша отдохнет. Потом миловаться будешь. Никуда она не убежит, слаба еще. Ступай с Богом, не мешай!

Никита хотел возразить, но Варвара по-матерински мягко, но властно выставила его за дверь и вернулась к постели Анны.

Произошедшее тронуло Варвару до глубины души — Анна была ей как дочь. И, хотя в одно и то же время у нее на руках оказались двое безымянных малюток-подкидышей, именно Анну она привечала всем сердцем и была расположена к ней всей душой. Маленькая Полина казалась Анне сестрой — такая же светленькая и голубоглазая, но со временем ее неусидчивость и дерзкий нрав превратили ее в полную противоположность молчаливой и ласковой Анне.

Повзрослев, Полина, которую Варвара много лет назад обнаружила на крыльце поместья спеленутой в красивое одеяльце, превратилась в бойкую статную девицу с недобрым характером и вызывающе броской красотой. Аннушка же, которую перепоручил Варваре старый барон Корф, с возрастом не подурнела в привычках и помыслах — выросла приятной в общении умницей, которая хорошела на глазах с каждым годом. И уж таланта Полине Бог такого, как Анне, не дал — звездочкой сияла Аннушка на сцене и пела, точно соловушка. И если Полину по ее глупости и тщеславию Варвара жалела, но при этом не стеснялась строжить и командовать, то сказать крепкое слово Анне не поворачивался язык. Уж больно она была вся ладная да пригожая. А в хороших руках — расцвела бы пуще прежнего! Вот только с этим Анне пока не везло.

Чувствовала Варвара, сердцем чувствовала — неспроста молодой барин столько лет уже бесится. Видать, и его заманила Анина сердечность и чистота, но не желает он ни в том признаться, ни покориться неизбежному. Оттого и мучает Анечку — а теперь вот еще и с женихом развел. Лиходей и самодур, даром, что барин воспитанный и благородный! Но ведь это лишь одно слово — барин, а так, по сути — мужик, грубиян, гуляка и картежник.

— Бедная ты моя, Аннушка! — вздохнула Варвара.

— Бедная, бедная!.. — шипела под дверью Полина, чуть ли не всунувшись всем телом в замочную скважину. — Разодета, как царица, научена, точно барыня, да еще барина на барина меняет, как перчатки! Ничего, ничего, ты у меня еще поплачешь и намучаешься! Ай!

Полина вдруг отпрянула — Варвара, звериным чутьем уловив шевеление в коридоре, быстро встала со стула у кровати и, подойдя к двери, толкнула ее.

— Ты чего же это, Поля, — укоризненно сказала Варвара, глядя, как Полина растирает шишку на лбу, — не уймешься никак? Все следишь да караулишь, дел у тебя других нет? Не у Христа за пазухой живешь — забот по дому, хоть отбавляй, а тебе и невдомек сделать что-нибудь.

— Мое главное дело — барина ублажать, я теперь к его постели приставлена, — огрызнулась Полина, — да только барин что-то не в духе пока. Так что посижу, подожду, как ему опять потешиться припечет.

— Ох, и развязная же ты девка! — нахмурилась Варвара. — Ни стыда у тебя, ни сочувствия! Барин, поди, дуэль переживает, наволновался сверх сил, а ты — про постель!

— Да ведь самое-то и дело! — пожала плечами наглая Полина. — Испокон веку так — первым делом после драки к бабе бежать.

— Тьфу на тебя! — ругнулась Варвара и захлопнула дверь перед самым ее носом.

— А ты на себя посмотри! — вслед ей закричала Полина. — Сама-то улсе и забыла, как кого ублажать — все шанежки да прянички! А я — молодая! И барин молодой! Он сам меня выбрал, а этой твоей замороженной отставку дал! Прогонит он ее, как пить дать — прогонит!..

Полина собралась плюнуть, но спохватилась. Неровен час, кто увидит — подумают, что на дом хозяйский порчу надумала навести. Свят, свят! А вот Аньке этой, занозе, еще отомщу, попомнит она меня, во всех смертных грешочках покается! — поклялась про себя Полина.