Карен Хокинс - Любой ценой

Она еще раз произнесла про себя благодарственную молитву за мистера Норриса. Доктор, рекомендованный им, действительно оказался отличным. Он оставался с Робертом даже сейчас, спустя неделю после случившегося.

Она уже было отошла от окна, но заметила, что какая-то карета с большой скоростью мчится по дороге к дому. Когда лошади остановились перед входом в дом, Мойра почувствовала, как маленькая ручка взяла ее руку.

— Ты проснулась, Ровена? — улыбнулась она.

— А я и не спала. Я все думала… — Сдвинув брови, Ровена уставилась в потолок.

— Я знаю. Я тоже думала. — Мойра наклонилась к дочери. — Он сильный, и с ним все время находится доктор.

— Он выздоровеет, — уверенно сказала Ровена. — Он мне это обещал, и так оно и будет. Мне просто жаль, что ему было больно.

— Да. Но у него была высокая температура, и доктор сказал…

— Он выздоровеет, — повторила Ровена. — Он никогда не нарушает своих обещаний. Он так сказал.

Мойра молча кивнула, не в силах подавить ледяной страх. Голос доктора был таким серьезным. Мойра была благодарна Бюффону, который не только постоянно бегал то вниз, то вверх по лестнице, заботясь о комфорте Роберта, но и находил время, чтобы сообщать ей обо всем, что происходит, — и хорошее, и плохое.

Все это говорило о том, что слуги, совершенно очевидно, любили своего хозяина. Они ходили на цыпочках, говорили шепотом и старались содержать дом в идеальном порядке.

Мойра обняла Ровену и оглядела гостиную. Она была поражена, узнав, что Роберт владеет домом неподалеку от Эдинбурга, так близко от ее домика. И каким домом! «Ты всегда полон сюрпризов, Роберт».

Ровена посмотрела на карету, остановившуюся у дома.

— Кто это?

Из кареты вышла небольшого роста полная дама в сопровождении высокого представительного джентльмена.

— Это сестра твоего отца Мэри и ее муж Ангус, — пояснила Мойра.

— Ты думаешь, папа будет рад их видеть?

Вообще-то Мойра в этом сомневалась. Если и было что-то такое, чего Роберт не любил, так это чтобы вокруг него суетились.

Спустя несколько минут приехавших проводили в гостиную.

— Моя дорогая! — Мэри сжала руки Мойры. — Я приехала, как только смогла. Как он?

— Доктор говорит, что положение серьезное. Он сейчас с Робертом.

— Я поднимусь и посмотрю…

— Камердинер никому не позволяет входить в его комнату. Роберт недоволен, если кто-либо пытается обойти Бюффона. Доктор предупредил, что в том состоянии, в котором находится Роберт, его опасно расстраивать, так что лучше к нему не ходить.

Мэри обернулась к мужу:

— Нет, ты это слышал?

Ангус кивнул:

— Некоторые люди не хотят, чтобы их беспокоили, когда они болеют, Мэри.

— Но другие люди должны убедиться, что он вне опасности. Может, он умирает и…

— Нет, — твердо заявила Ровена.

Мэри прижала руку к груди:

— Господи, как ты меня напугала! Я тебя не заметила. — Мэри заморгала. — Боже, как ты похожа на…

— Своего отца, — вмешалась Мойра.

— Ах да. Конечно. — Мэри откашлялась. — Вижу, что я ворвалась и…

— Прошу меня извинить, — раздался голос Бюффона.

Все обернулись к нему, и он поклонился:

— Мистер Херст желает видеть свою жену.

— Жену?

— Это я, — довольно сдержанно сказала Мойра.

— Роберт никогда мне ничего не говорит, — возмутилась Мэри.

Муж взял ее за локоть:

— Пойдем, любовь моя, познакомимся поближе с нашей новой племянницей, пока ее мать занята.

Мэри неохотно позволила мужу усадить себя рядом с Ровеной, и разговор завязался.

Мойра в сопровождении Бюффона пошла наверх. У дверей комнаты Роберта ее ждал доктор Макферсон.

— Ему стало лучше?

Доктор устало улыбнулся:

— Да. Прошлой ночью я не поручился бы, что он выживет. Но в середине ночи температура спала и наступил кризис. Раненый еще не совсем вне опасности, но теперь наверняка пойдет на поправку.

Мойра прикусила губу, чтобы не расплакаться.

— Спасибо, доктор.

— Я оставлю его на попечении Бюффона. Он отличная сиделка.

Бюффон нахмурился, но открыл дверь.

— Мадам?

Мойра ожидала, что в комнате будет темно, но занавески были отдернуты и луч яркого солнца широкой полосой освещал кровать Роберта.

Роберт сидел в своем красном шелковом халате, откинувшись на высоко взбитые подушки. Он был чисто выбрит и аккуратно причесан.

Лицо по-прежнему оставалось бледным, а под глазами темнели круги.

— Бюффон не разрешил мне принимать гостей до тех пор, пока я не буду выглядеть презентабельно.