А. Айнгорн - Огненная лилия

Она имела успех, но преданных поклонников у нее было немного. Ей удалось покорить сердце гвардейского капитана, шевалье д’Арно, у которого было пусто в карманах. Он, пожалуй, сделал бы ей предложение. И она сама выделяла его из общей толпы. Но одна мысль о том, что она застрянет в дешевых меблированных комнатах и будет вечно ждать супруга со службы, никогда не уверенная в завтрашнем дне, ужасала Онор. Не к этому она стремилась. Хотя это было все-таки лучше, чем ничего. Дядя у капитана был богатый и пожилой. Он тоже числился в постоянных поклонниках у Онор. Ему было под шестьдесят. Толстый краснолицый старик четко дал понять племяннику, что не оставит ему ни гроша, если он уведет у него Онор. Это сильно поохладило в капитане желание жениться. Да и Онор в восторг не пришла. Она не колеблясь вышла бы за старого барона, если б красивый офицер не запал ей в душу.

На балу было шумно. Онор выбрала место посветлее и внимательно оглядывала танцующих. Ее сердце напряженно билось, ведь сегодня решалась ее судьба. Она с досадой ощущала, как ее нежно припудренные щеки заливает алый румянец. Она незаметно поправила локоны и похлопала длинными ресницами, словно напоминая самой себе, что она достаточно привлекательна.

Только острый, еще не оформившийся и оттого немного детский подбородок предательски вздрагивал. Она упорно ждала — и ее не постигло разочарование. Генрих д’Арно входил в бальный зал, веселый, оживленный, довольный собой. Онор скромно опустила взгляд, но вышла на наиболее ярко освещенное место и остановилась там. Мадам де Серизи давно покинула ее развлекаться в одиночестве. Она не брала на себя отыскать для Онор мужа, она лишь позволила ей сделать это самой. Наконец, она услыхала вопрос, которого так мучительно ожидала.

— Вы ведь потанцуете со мной, мадемуазель де Валентайн? — она вздрогнула, хотя ожидала его всей душой.

— О, месье д’Арно! Вы испугали меня. Конечно, я хочу танцевать.

— И вы без кавалера? Такая красавица?

— Как видите, некому представить их мне. Правила хорошего тона не позволяют им подойти к незнакомой девушке. А жаль, — она кокетливо улыбнулась и слегка покачнула ресницами. К счастью танец был нетороплив, и Онор могла продолжать атаку.

— Коварная! Так вы не скучали, пока меня не было! — он добродушно усмехнулся.

— Ах, месье д’Арно, что поделаешь! Мне осталось так мало наслаждаться компанией всех этих чудесных людей. Так мало, что некогда скучать, — она горестно вздохнула, искоса наблюдая за его реакцией.

— Вы о конце сезона? Пустяки, через два месяца все вновь съедутся в Париж, и все начнется сначала. Уж поверьте бывалому солдату.

— Я знаю. Все вернутся. Только не я.

— Почему? — наконец-то его голос выразил тревогу.

— Я уеду навсегда из Парижа.

— Что же мы вам сделали, мадемуазель де Валентайн, Онор?

— Ровным счетом ничего. Но у меня здесь никого нет, кроме тети, а она позволила мне прожить у нее лишь один сезон. Послезавтра я должна оставить ее дом. Вы понимаете?

— Вы что, не шутите? — он невольно запнулся.

— К сожалению.

Он молчал, нахмурившись, продолжая машинально повторять какие-то па.

Онор ждала. Она надеялась, что он тут же сделает ей предложение, однако капитан медлил.

— Я знаю вашу тетушку, и потому охотно верю, что она могла так и сделать. Но неужели же… вы не пробовали переубедить ее?

— Переубедить? Тетю Алисию? После того, как я сама клятвенно пообещала ей, что по окончании сезона уеду и не буду больше ей докучать?

— Но это несправедливо. Она должна…

— Ничего она мне не должна, — отрезала Онор, раздосадованная донельзя.

— И что же вы будете делать?

Она пожала плечами.

— Что мне остается? Попробую наняться гувернанткой. Возможно, какой-нибудь зарвавшийся купец захочет, чтобы дочь графа де Валентайна учила его отпрысков читать и писать, — он уловил горечь в ее словах, и, словно очнувшись, осознал, что теряет ее. Что-то рыцарское проснулось в нем, возможно, искреннее чувство к этой юной девушке взяло верх над всеми расчетами, но это не длилось долго. Но и этих мгновений хватило, чтобы он произнес:

— Если вы выйдете за меня, дорогая моя Онор-Мари, вам не о чем будет беспокоиться.

Он тут же покраснел, потом осознал, что натворил, как испортил свое будущее, и кровь отхлынула от его лица. Онор хорошо была видна его внутренняя борьба, и она не обманывалась на его счет. Она видела, что в нем есть искреннее чувство, но подобное чувство не выдержало бы первого же испытания. Но у нее не было выбора. Ей хотелось разрыдаться от мысли, что он уже сожалеет о своей слабости, он прятал глаза, он хотел, чтоб она отказала ему, но и страшился отказа. Хотел сохранить ее, но не хотел терять дядиных денег. Она собралась с духом.

Читать дальше