Виктория Александер: Визит сэра Николаса

— Да уж, смерть юной героини в конце романа не позволяет назвать ее приключения увлекательными. Скорее их следует назвать злоключениями, — негромко проговорила Лиззи, продолжая размышлять о своих затруднениях.

«С неизменной дружбой, Элизабет».

— Я не люблю книги, которые плохо кончаются. Мамины книжки всегда кончаются хорошо. «Рождественская песнь» тоже хорошо кончается, только жаль, что Скрудж так поздно понял, как плохо он жил. Если бы он женился на Белле, жизнь у него сложилась бы прекрасно. Ты тоже так считаешь?

—Угу.

Так, «с неизменной дружбой» — это вполне хорошо и нисколько не формально. И «Элизабет» тоже годится… Лиззи вздохнула. Ну почему это так до чертиков трудно? И нужно-то всего-навсего сделать надпись на книге, которую даришь. Правда, ее слова столь же важны, как и сам подарок. Может быть, даже важнее.

— Самое любимое мое место в этой истории, — медленно и мечтательно продолжала Жюль, — это когда у Малютки Тима вырастают крылья, и он улетает вместе с Физзиуигом и Духом прошлого Рождества. Ты не согласна?

— Да-да. Разумеется. Я… — Лиззи вздернула подбородок, повернулась на стуле и посмотрела на младшую сестру. — Что ты сказала?

— Так я и думала. — Жюль прищурилась и вгляделась в лицо Лиззи. — Ты не слышала ни одного моего слова, верно?

— Разумеется, я все слышала. Ты говорила… — Лиззи покопалась у себя в памяти. Она терпеть не могла признавать, что младшая сестра права хотя бы отчасти. — Ты сказала, что «Рождественская песнь» мистера Диккенса нравится тебе больше всех его произведений.

Жюль фыркнула в манере, совсем не подходящей для воспитанной молодой леди.

— Это я сказала в самом конце. — Она выпрямилась и вытянула шею, пытаясь разглядеть, что написано на листке, который лежал перед Лиззи. — Чем это ты занимаешься, в конце концов?

Лиззи подвинулась таким образом, чтобы прикрыть исписанный лист.

— Ничем особенным, — ответила она самым равнодушным тоном. — Просто пытаюсь подобрать нужные мне слова.

Жюль вздернула брови:

— Слова для чего?

— Для того, что тебя совершенно не касается, — отрезала Лиззи.

— Это что-нибудь для Чарлза? — часто-часто захлопав ресницами, возбужденно спросила Жюль.

Лиззи рассмеялась:

— Никоим образом. Но если это и было бы так, я бы тебе не сказала.

— Почему? — обиделась младшая сестра. — Я бы тебе сказала, если бы какой-нибудь джентльмен собирался просить моей руки.

— Чепуха, — быстро проговорила Лиззи. — Чарлз вовсе не собирается делать мне предложение.

— Не хочешь ли заключить пари? — усмехнулась Жюль.

Лиззи уставилась на сестренку, ощутив пренеприятное беспокойство.

— Тебе что-нибудь известно, о чем и мне следовало бы узнать?

— Может быть. — Жюль откинулась на спинку кресла с тем выражением, с каким младшие сестры обычно смотрят на старших, когда хотят их уязвить. — Мне, предположим, известно, что Чарлз сегодня утром говорил с папой с глазу на глаз. Далее мне, предположим, известно, что лицо у Чарлза, когда он вышел из папиной библиотеки, было умиротворенное и радостное.

Лиззи отмахнулась от сестры.

— Это может не иметь ни малейшего значения.

— Ладно тебе, Лиззи. Уж кому-кому, а тебе тут нечему удивляться. Сколько я себя помню, в обеих наших семьях все были уверены, что вы непременно поженитесь. Я думала, что ты этого тоже хочешь.

— Чарлз — прекрасный человек и достойный претендент на роль супруга. Любая женщина сочла бы за честь стать его женой. Мне, во всяком случае, известны юные леди, которые этого хотели бы, — произнесла Лиззи с едва заметной усмешкой, надеясь, что ее слова удовлетворят Жюль.

— Я бы определенно хотела. Чарлз — просто чудо, — с глубоким вздохом призналась Жюль. — Он такой красивый, у него такие ясные голубые глаза, такая веселая улыбка… Боюсь, что у меня неодолимое пристрастие к мужчинам со светлыми волнистыми волосами. Так и тянет запустить в них пальцы, просто с трудом удерживаешься.

— Советую тебе держать себя в руках, — уже без улыбки сказала Лиззи.

— Можешь не советовать, в будущем я непременно обзаведусь собственным женихом с голубыми глазами и золотыми волосами, и никто мне не запретит запускать пальцы в его шевелюру, — возразила Жюль с озорной улыбкой.

— Смею заметить, что вряд ли стоит выбирать мужа по этому признаку.

— Я полагаю, что внешность мужчины следует принимать во внимание, также как и прочие его качества. И предпочла бы выйти замуж за человека красивой, а не самой обыкновенной наружности. — Жюль сдвинула брови. — Неужели Чарлз не напоминает тебе Фреда?